Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - Кларк Стефан

– А теперь давайте пить чай, – объявила Лори и начала разливать чай. – Лимон? Молоко? Сахар? – Когда все чашки были наполнены, она одарила нас самой теплой улыбкой и совершенно непринужденным тоном произнесла: – Думаю, нам следует поблагодарить Господа за этот чай и за то, что все мы сейчас в безопасности. – Она закрыла глаза и вознесла руки в молитве Всевышнему. – Боже, мы бы хотели…

– Простите меня. – Алекса поднялась и вышла из комнаты.

– У нее легкая аллергия на рептилий, – объяснил я Лори. – Пойду посмотрю, все ли с ней в порядке.

– Мы здесь не останемся, – прошипела Алекса, совсем как Джо. Она сидела на кровати в нашей комнате. – Мало того что в ее доме живет тираннозавр, так она еще и сама динозавр. Вы женаты? Давайте поблагодарим Бога за этот чай. – Алекса спародировала загробные интонации Лори.

– Это всего лишь на две ночи, – сказал я.

– Нет, я отказываюсь благодарить Бога за чай. Мы должны благодарить индийскую женщину, которая собрала этот чай, чтобы прокормить своих детей, которые голодают из-за того, что американцы сбивают мировые цены на этот продукт. Благодарить Бога? Ха!

Я совсем забыл, какими глубокими атеистами бывают французы. Для Алексы даже исполнение рождественского гимна было равносильно тому, чтобы поцеловать епископа в задницу.

– Какая тебе разница? – спросил я. – Просто спустись вниз, позволь ей вознести молитву, и мы спокойно выпьем свой чай.

– Нет, она не будет навязывать мне свои взгляды.

– Если бы мы были в Африке, тебя бы не покоробило то, что местные исполняют свои ритуалы? Ты бы подумала, что это фольклор, как вы, французы, выражаетесь. Американцы более религиозны, чем вы, вот и все. Помнишь, что я говорил на собеседовании? «Ты должен верить». Так они здесь считают.

Алекса отказывалась двинуться с места:

– Ты мой бойфренд, Пол, ты должен уважать мои чувства, а не ее, верно?

– Я уважаю твои чувства, Алекса. Просто… – Я не знал, как дипломатично объяснить ей, что она раздувает из мухи слона.

– Здесь полно таких пансионов. – Алекса уже листала наш толстенный путеводитель по Америке.

– Ты действительно всерьез настроена на то, чтобы уехать?

– Да. Где твой телефон? Я обзвоню ряд гостиниц.

Но у меня появилась идея получше. Я принялся просматривать список своих американских знакомых в поисках ангела-хранителя, который когда-то помог мне решить жилищную проблему – предоставив кровать с завтраком и всем остальным в промежутке.

2

Мне не сразу удалось разобраться, что же так изменилось в Элоди с тех пор, как я в последний раз виделся с ней в Париже.

Она по-прежнему была блондинкой, все так же убирала волосы в конский хвост, а ее манера говорить и смотреть на собеседника намекала на то, что она или только что закончила заниматься сексом, или готовится к нему. А может, и то, и другое.

Элоди вовсе не была вульгарной, просто невероятно просвещенной в этом вопросе. Я видел ее в действии. Ей достаточно было встретиться взглядом с парнем, в течение микросекунды обменяться с ним информацией и тут же дать ему оценку – озабочен, сексуальный, но гей, неуклюжий, но, может, стоит попробовать или… хм… неплох, и если он сделает шаг навстречу, я не против.

И все это в возрасте двадцати четырех лет. По-моему, это что-то говорит о французской системе образования!

Когда она стремительно вошла в закусочную в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, где мы договорились встретиться, меня не миновал ее аналитический взгляд. У нас с Элоди были определенные, скажем так, физические контакты в прошлом, и сейчас она явно прикидывала, изменился ли я с возрастом в лучшую сторону или, наоборот, захирел. Но сделать окончательный вывод она не успела, потому что увидела Алексу и, казалось, отключила свой секс-радар из уважения к старой знакомой.

Мы все расцеловались и обнялись, и Элоди повесила свою куртку на вешалку.