Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - Кларк Стефан

Никто из них не сказал ни «здравствуйте», ни «пожалуйста». Я подумал о том, что, возможно, жители Нью-Йорка так уверены в своих правах потребителей, что не считают уместной вежливость.

Элоди проследила за направлением моего взгляда:

– Они все приходят сюда пообщаться после фитнеса, а потом идут домой, смотреть, как няня кормит из бутылочки их малышей, – пояснила она. – Это коренные жители Верхнего Ист-Сайда. Всё, пошли поищем вам отель. – Она протянула руку, словно хотела выхватить кофейник у проходящего мимо официанта. – Чек?[27]

Мне показалось, что парень сейчас ответит: «Нет, мексиканец, но спасибо, что спросили».

3

Элоди вывела нас на оживленную авеню, залитую солнцем, которое щедро светило с безоблачного неба. Именно таким я и надеялся увидеть Нью-Йорк. Обшарпанные кирпичные здания с шикарными магазинами на первом этаже, высотные жилые дома с коробками кондиционеров, похожими на маленькие холодильники, разметанные по фасаду Суперменом. И повсюду были люди, толпы людей, которые перемещались с удвоенной скоростью, возможно, из-за холодного ветра, который так и норовил обкусать носы. Половина мирового парка такси в панике мчалась на юг, словно в надежде на то, что в центре города будет теплее.

Мы поволокли свои чемоданы на квартиру Элоди, и по дороге она показывала нам, как США – ну, или хотя бы эта часть Манхэттена – повторно колонизируются Францией, спустя двести лет после того, как французы продали свои последние территории на американском континенте молодой республике.

Пройдя всего три квартала, мы успели увидеть два бутика французских модных домов, один французский магазин детской одежды, французскую парикмахерскую, французскую булочную и кондитерскую, где коробки конфет были выложены, словно скульптурные композиции в Музее современного искусства (да и в цене они не уступали экспонатам такого музея). И это не считая двух маленьких галерей с полотнами Матисса и Пикассо в витринах.

– Вот видишь, – сказал я Алексе, – Америка не единственная страна, которая осуществляет экспансию.

– Да, но Франция делает это с помощью Матисса, а не «Макдоналдса».

Американцы, которых я встречал в Париже и Лондоне, всегда пытались уверить меня в том, что у них построено бесклассовое общество, но, глядя на дом, в котором обитала Элоди, в это верилось с трудом. Этот особняк не имел ничего общего с теми многоквартирными трущобами, которые мы видели, возвращаясь из Бронкса. Начать с того, что он великолепно просматривался с высот Центрального парка. Фасад был богато украшен каменной кладкой в стиле ар-нуво, и длинный зеленый навес тянулся от парадной двери прямо до тротуара. Предполагалось, что сюда заезжают на лимузинах, а не тащат свой багаж волоком, как это делали мы.

Швейцар в униформе бросился открывать тяжелую дверь в медной раме. Это был пожилой мужчина с зализанной прической в стиле Элвиса, и нас с Алексой он смерил таким взглядом, будто мы, молодые скваттеры, собираемся заночевать на белом мраморном полу его холла.

Элоди величественно проплыла мимо него, бросив на ходу, чтобы он помог Алексе с багажом.

– Дай ему доллар, когда подойдем к лифту, – сказала она мне по-французски.

Квартира Элоди на четвертом этаже была, как она и предупреждала, «довольно большая». Одну стену гостиной, отделанной деревянными панелями, занимал телеэкран размером чуть меньше, чем в кинотеатре, а темные коридоры, разбегавшиеся во все стороны, казалось, тянулись до Бруклина.