Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

– Я вылетаю утром, вернее, мы вылетаем. Ван Хедмер уже в пути. В аэропорту Бен-Гурион он будет в восемь тридцать, и десятичасовым рейсом мы вместе вылетим во Франкфурт. Там нас будет ждать пилот Ляйфхельма с “Сессной”.

– Хорошо. Теперь я вас слушаю.

– Нам нужно поговорить, – с нажимом произнес израильтянин. – Что еще удалось узнать о Конверсе?

– Чем дальше, тем больше загадок, Хаим.

– Мой нос чует тут какое-то жульничество.

– Согласен, но я не стал бы называть это жульничеством. Вы знаете мое мнение. Я считаю его не более чем головным дозором, высланным осведомленными людьми – среди них был и Лукас Анштетт – с целью разведать побольше о том, что им удалось узнать или услышать. Я допускаю возможность утечки информации, подобные вещи можно предвидеть заранее, и единственное оружие в таком случае – насмешка, все разговоры об этом следует называть паранойей чистой воды.

– Вернемся к делу, Маркус, – прервал его нетерпеливый Абрахамс, который всегда называл Делавейна по второму имени, считая его еврейским, хотя отец Делавейна утверждал, что нарек своего сына Маркусом в честь Марка Аврелия, императора-философа, проповедника умеренности.

– Сегодня поступило три сообщения, – продолжал бывший генерал из Пало-Альто. – Первое сначала привело меня в бешенство, а потом встревожило, ибо оно свидетельствует о более глубоком проникновении в наши планы, чем я мог предположить, с той стороны, которую я считал самой надежной.

– И что же это такое? – прервал его израильтянин.

– Строгий запрет на получение определенных документов, касающихся Конверса.

– Вот! – торжествующе воскликнул Абрахамс.

– В чем дело?

– Дальше, Маркус, дальше! Я все объясню, когда вы кончите. Ну а вторая подлость?

– Никакая не подлость, Хаим. Просто замечание, настолько мимолетное, что его можно было бы и не принимать во внимание. Мне позвонил Ляйфхельм и сообщил, что Конверс сам упомянул о смерти Анштетта, сказал, что почувствовал облегчение, узнав о ней, поскольку Анштетт был его врагом – он употребил именно это слово.

– Его подучили! – Голос Абрахамса эхом отразился от стен кухни. – А третий подарочек, генерал?

– Вот третье известие – самое ошеломляющее и, я бы сказал, знаменательное. Хаим, прошу вас, не кричите в трубку. Вы не на митинге и не в вашем паршивом кнессете…

– Я в бою, Маркус. Всегда в бою, и сейчас тоже! Продолжайте, мой друг.

– Человеком, опустившим крышку на личное дело Конверса, оказался морской юрист, зять Престона Холлидея.

– Женева! Все сходится!

– Не орите!

– Приношу извинения, мой друг. Все идет так, как я и предвидел!

– Не знаю, что у вас на уме, – заметил Делавейн, – но у этого человека были на то причины. Этот морской офицер, этот зять, считает, что Конверс подстроил убийство Холлидея.

– Конечно! Отлично!

– Да прекратите же орать! – раздался крик хищника на льду заснеженного озера.

– Еще раз прошу принять мои глубокие и искренние извинения, мой генерал… И это – все, что сказал морской офицер?

– Нет, он объяснил командующему базой в Сан-Диего, что Холлидей перед отъездом рассказал ему, что намерен встретиться в Женеве с человеком, который, по его мнению, участвует в нелегальных экспортных операциях, в результате которых грузы попадают по незаконным адресам. Этот адвокат представляет интересы тех, кто наживается на военных поставках. Холлидей собирался припереть к стенке этого человека, специалиста по международному частному праву по фамилии Конверс, и пригрозить ему разоблачением. Ну и что теперь получается?

– Жульничество!

– Но с чьей стороны, сабра? И заметьте, сила вашего голоса – еще недостаточный аргумент.

– Не сомневайся, я прав. У этого Конверса повадки скорпиона.

– И что это должно означать?

– Вы не видите? А Моссад видит!

– Моссад?