Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

– Уверен, что мы с ним поладим. А теперь как насчет ленча?

– Мне нужно в туалет, – сказала немка, и глаза ее снова превратились в безжизненные агаты. Когда она поднималась, Коннел тоже привстал и явственно услыхал ее шепот: “Mein Gott! Zwei Millionen Dollar!” [58]

– Он даже не спросил вашей фамилии! – выкрикнула Ильзе Фишбейн в телефонную трубку. – Он откуда-то из Милуоки, штат Висконсин, предлагает мне два миллиона американских долларов!

– И не расспрашивал, кто я такой?

– Он сказал, что это не имеет значения! По-видимому он и, не знает, кто. вы. Представляете? Он предложил оплатить ваши расходы на такси! Сказал, что не позволит вам потратить ни пфеннига!

– Да, в последние недели Геринг тоже был необыкновенно щедр, – пробормотал Ляйфхельм. – Конечно, он почти все время сидел на наркотиках, их было трудно достать, а потому со своими поставщиками он расплачивался тем, что указывал им, где спрятаны бесценные произведения искусства. Один такой тип, который снабжал его контрабандной травкой, и по сей день живет в Люксембурге как римский император.

– Вот видите, это правда! Геринг ведь делал такие вещи.

– Делал, хотя и редко отдавая себе отчет в том, что делает, – недовольно согласился генерал. – Все это странно и даже подозрительно, Ильзе. Юрист этот хоть показал вам какие-нибудь документы в подтверждение своих слов?

– Конечно! – в панике соврала Ильзе Фишбейн, начиная лихорадочно придумывать детали. – Там была заполненная форма с юридическим заявлением и… подтверждение – все, что необходимо для конфиденциального слушания в суде! Конфиденциального! На закрытом заседании! Видите ли, там это как-то связано с налогообложением, с налогами, которых лишатся местные власти, если имущество конфискуют…

– Я все это знаю, Ильзе, – раздраженно прервал ее Ляйфхельм. – У них нет законов, регулирующих статус так называемых военных преступников и вывезенных ими капиталов. Поэтому эти ханжи попадают в тиски собственных лицемерных законов и поджимают хвост всякий раз, когда запахнет деньгами.

– Вы всегда проявляли понимание, мой генерал, а я всегда была лояльна. Я никогда ни в чем не отказывала вам как с профессиональной, так и с интимной точки зрения. Очень прошу вас. Два миллиона долларов! У вас это отнимет не более десяти или пятнадцати минут.

– Не могу отрицать, Ильзе, вы всегда были для меня кем-то вроде милой и послушной племянницы. И никто не может знать об иной вашей роли… Хорошо, значит, сегодня вечером. В девять часов я обедаю в “Штайгенбергере” и по дороге заеду в “Шлосспарк”, в восемь пятнадцать или около этого. А вы потом подарите мне что-нибудь на свои – как бы это выразиться? – неблагоприобретенные капиталы.

– Я встречу вас в холле.

– Со мной будет мой шофер.

– Ах, хотя бы еще двадцать человек!

– Этот один стоит двадцати пяти, – заметил Ляйфхельм.

Фитцпатрик сидел в кресле снятого им маленького конференц-зала на первом этаже отеля и, глядя в лежащую у него на коленях инструкцию, внимательно изучал купленный пистолет. Припоминая объяснения продавца, он сверялся с диаграммами и с удовлетворением убеждался, что понял все достаточно хорошо. Пистолет этот походил на флотский кольт 45-го калибра, с которым он был знаком. Сейчас у него в руках был автоматический пистолет фирмы “Хеклер и Кох”, модель ПГС, калибр девять миллиметров, в обойму его входило девять патронов. Он знал теперь, как зарядить пистолет, как прицелиться и как выстрелить, к тому же он надеялся, что стрелять ему не придется.