Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

– Вы очень любезны; я уже снял номер. Но поймите меня правильно, миссис Фишбейн, для моей фирмы дело это весьма щекотливое. Как вы понимаете, подобные дела непопулярны в среде американских юристов, и, признаюсь честно, не сделай наш клиент особых оговорок, ставящих выполнение остальных статей завещания в зависимость от выполнения именно этого пункта, мы, вполне возможно…

– Вопросы? Что там за вопросы?

Фитцпатрик помолчал, разыгрывая роль осторожного юриста, который хотя и позволил себя прервать, но твердо намерен высказать все по данному поводу:

– Вся процедура будет проходить с предельным соблюдением конфиденциальности, официальное утверждение завещания будет проводиться “ин камера”…

– С фотографированием?

– “Ин камера” означает конфиденциально, на закрытом заседании, миссис Фишбейн. В интересах общества, которое лишилось бы поступлений от налоговых обложений в случае конфискации завещанного имущества. Кроме того, при передаче дела в более высокие судебные инстанции могла бы возникнуть опасность, что будет вообще оспорена правомочность подобного завещания, да и законность самого владения.

– Да, да… Вопросы! Какие вопросы?

– Как я уже сказал, они довольно просты. Мною подготовлены тексты официальных заявлений, которые вам придется подписать в моем присутствии, чтобы я был вправе подтвердить под присягой аутентичность вашей подписи. Таким образом, будет установлено ваше происхождение, что до предела сократит процедуру. Нам понадобится всего лишь один свидетель, который подтвердит справедливость ваших притязаний, но это должен быть человек, занимавший ранее высокий пост в германской армии, предпочтительно такой, чье имя известно и которого современные учебники и научная литература по истории считают бывшим сотрудником вашего фактического отца. Весьма желательно, чтобы он был известен американским военным властям, на тот случай, если суд решит навести о нем справки в Пентагоне.

– Я знаю такого человека! – прошептала Ильзе Фишбейн. – Он был настоящим генерал-фельдмаршалом!

– Кто он? – спросил морской юрист, но тут же пожал плечами, отмахнувшись от вопроса, как не представляющего существенного значения. – Впрочем, это не имеет значения. Объясните мне, однако, почему вы считаете этого фельдмаршала подходящей кандидатурой?

– У него прекрасная репутация, хотя не все соглашаются с его взглядами. Он считался одним из grossmachtigen [57] молодых офицеров Германии и однажды был лично награжден моим отцом за свои блестящие успехи!

– Его может знать кто-нибудь из американского военного истеблишмента?

– Mein Gott! Еще бы! После войны он сотрудничал с союзниками в Берлине и в Вене!

– Это неплохо.

– А потом служил в Брюсселе в штабе верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе!

“Да, – подумал Коннел, – это тот самый человек”.

– Вот и отлично, – сказал он небрежно, хоть и самым серьезным тоном. – Не трудитесь называть мне его имя. Это не важно, к тому же я наверняка его не знаю. Вы можете срочно с ним связаться?

– В считанные минуты! Он здесь, в Бонне.

– Прекрасно. Значит, я смогу завтра к полудню вылететь обратно в Милуоки.

– Если вы приедете к нему домой, он тут же продиктует все необходимое своему секретарю.

– К сожалению, не могу. Его подтверждение должно быть заверено нотариусом. Насколько я понимаю, здесь у вас такие же правила, как и у нас, – а почему бы и нет, если вы же их и придумали? – а в отеле “Шлосспарк” имеется и машинописное бюро, и нотариальная контора. Что вы скажете насчет сегодняшнего вечера или завтрашнего утра, но только пораньше? Я с удовольствием оплачу расходы вашего друга на такси. Мне не хотелось бы, чтобы он потратил хоть один свой пфенниг. Все расходы моя фирма берет на себя.

Из уст Ильзе Фишбейн вырвалось тихое истерическое хихиканье.

– Вы не знаете моего друга, майн герр.