Кровавые жернова - Воронин Андрей Николаевич (2003)

– Я даже не знаю… – Полуянов попробовал обнять женщину, но та сбросила его руку со своего плеча.

– Нельзя.

– Почему?

– Я чувствую, – она приложила палец к губам Антона. – Я хотела тебя видеть, это правда. Позвонила, а ты не отвечаешь. Эти минуты и решили все. Я поняла, чего ты хотел в этой жизни, поняла, чего хочу я.

Антон осторожно двумя пальцами снял очки с лица Марины. Глаза ее вместо голубых оказались пронзительно-зелеными.

– Что это?

– Контактные линзы. Мы их купили с Сергеем незадолго до катастрофы, я надевала их всего лишь раз. Тебе не нравится?

Растерявшись, Антон не знал, что ответить.

Он почувствовал, что перестал понимать Марину, не знает, что творится у нее в голове.

– Я так устала, – вздохнула Краснова, – устала настолько, что нет сил жить.

– Ты это брось. Я понимаю тебя. Все пройдет, ты снова ощутишь вкус к жизни.

– К этой уже нет, – мотнула головой Марина, и волосы упали ей на глаза. – Сегодня ночью я лежала одна на широкой кровати. Ты даже не знаешь, что такое спать одной. И мне захотелось вернуться в детство, стать маленькой девочкой, которой не нужно ни о чем думать. Ее накормят, о ней позаботятся, а мама утром положит новое платье. В детстве не думаешь, что станешь взрослой. Почему? – Антон гладил волосы Марины. – Какой счастливой я была в детстве!

– Я помню, ты рассказывала, как хотела стать официанткой.

– Почему обычно хочется того, чего нельзя? – спросила Краснова.

Не обращая внимания на Полуянова, она осторожно сняла контактные линзы, поморгала.

Отодвинулась поближе к дверце.

– Это из-за тебя он погиб.

– Я тоже думал об этом. Знаю, что стану возвращаться в мыслях к вечеру на берегу реки снова и снова, и каждый раз мне захочется переделать прошлое, полететь вместо него. Но это невозможно, Марина!

– Нет, – покачала головой женщина, глаза ее сделались злыми. – Я помню, как ты однажды сказал мне, что хочешь, чтобы Сергей исчез.

– Я не говорил этого.

– Но ты думал так. Не обязательно говорить, я понимаю тебя без слов. Исчезни! Уйди! – закричала Марина, и хоть Полуянов не пытался прикоснуться к ней, принялась бить его сжатыми кулаками.

Он не прикрывался от ударов, не хватал ее за руки. Он даже не чувствовал боли, хотя Марина колотила его изо всех сил.

– Уйди! Исчезни сейчас же! Я не хочу тебя видеть!

– Ты сейчас посидишь и успокоишься.

Женщина еще раз ударила Полуянова в грудь и глубоко вздохнула. Задержала дыхание.

– Я не хочу тебя видеть, – снова повторила она.

– Я боюсь оставлять тебя сейчас одну, ты немного не в себе.

– Обещаю, что со мной ничего не случится.

Обещаю как другу Сергея, такое обещание тебя устроит? Уйди, или я снова сорвусь с катушек!

Еще что-нибудь подожгу, – Марина закрыла лицо ладонями.

Полуянов вышел из машины, немного прошелся. Обернулся. Марина сидела в прежней позе.

– Сумасшедшая, – проговорил Антон. – Ничего, она успокоится. Сорвалась и снова придет в себя. Она сильная, если захочет.

Он дошел до поворота и обернулся. Марина уже пересела за руль. Полуянов проследил за тем, как она развернула машину. Ехала не спеша, ровно. Когда автомобиль поравнялся с Антоном, Марина вскинула руку.

Полуянов успокоился.

Вагончик еще горел вовсю. Только что прибывшие пожарники раскатывали брезентовый рукав. Милицейский лейтенант стоял возле машины и курил, глядя на огонь. Сторож стройки, бледный, со всклокоченными волосами, сидел на бордюре поодаль. Возле его ног лежал опустошенный огнетушитель.

Завидев Полуянова, сторож оживился.

– А вот и хозяин, – крикнул он милиционеру.

– Что ж, могу только посочувствовать, – лейтенант немного удивленно взглянул на Антона.

Обычно человек, когда горит его имущество, хотя бы поинтересуется, как это произошло.

Подбежал пожарник:

– Что у вас в вагоне?