Завоеватель сердец - Джорджетт Хейер (1931)

Перед шеренгами саксов был наспех вырыт ров, отсыпанный бруствер которого по всей длине завалили вязанками лозы и валежника. В центре развевались флаги, вокруг которых и выстроились таны с опытными хускарлами в полном вооружении – кольчугах-бэрни[78], шлемах из дерева, бронзы и железа, с круглыми щитами, утыканными шипами и расписанными варварскими узорами, а также гербами. Каждое крыло армии почти целиком состояло из новобранцев английских графств, представителей народного ополчения, непривычных к войне. Одеты они были в простые шерстяные туники, кое-кто гордо потрясал топорами, молотами, серпами и даже железными лопатами.

На расстоянии примерно в сто ярдов конница остановилась, и лучники, поднявшись еще выше по склону, дали первый залп. В ответ на них обрушился град метательных снарядов: дротиков, копий и топориков с коротким топорищем. Бруствер с наваленными поверх связками ивы и валежника принял на себя почти весь первый ливень стрел, и, хотя некоторые все-таки нашли свою цель, львиная их доля застряла в заграждениях, дрожа оперением. Лучники, пройдя сквозь град метательных снарядов, снова дали залп. Он возымел немногим бо́льший успех, чем первые выстрелы, а под лавиной дротиков и топоров, обрушившихся на них сверху, ряды их дрогнули и попятились. Вот один из лучников упал – топор застрял у него в плече; над головами других засвистели булыжники и острые камни; они дали очередной залп. В передней линии саксов образовались одна или две бреши, но на место павших быстро встали новые воины. Тяжелые метательные снаряды вынудили лучников отступить; они поспешно ретировались, оставив своих раненых и убитых лежать на склоне; спотыкаясь о валуны, камни и дротики, которыми теперь была буквально усеяна земля у них под ногами, они бросились бежать, чтобы оказаться вне досягаемости броска саксов.

Посыльные герцога галопом проскакали вдоль шеренг; на передовую позицию вышла тяжелая пехота – копейщики в полном вооружении с длинными щитами, – которая сомкнула строй.

Уклоняясь от нового града метательных снарядов, теряя убитых и раненых, спотыкаясь о трупы, лежащие на земле, они выставили перед собой щиты и попытались прорваться через бруствер. Зазвенела сталь; воздух наполнился дикими криками и стонами; вверх взметнулись двуручные саксонские топоры и опустились с ужасающей силой, разрубая нормандские хауберки настолько легко, словно те были сделаны из бумаги. Вот с плеч слетела чья-то голова и покатилась, подпрыгивая, вниз по склону; обезглавленное тело, качнувшись вперед, свалилось в ров; вот еще кто-то поскользнулся на мокрой от крови траве, и его затоптали свои же товарищи. То здесь то там в оборонительных порядках саксов возникали бреши, но они быстро смыкались; кое-где завалы на брустверах оказались сметены напрочь; вдоль всей линии фронта ров быстро заполнялся мертвыми телами и окровавленными внутренностями.

Нормандская тяжелая пехота была отброшена; она в беспорядке отступила вниз по склону, а вслед ей полетел новый град дротиков, которые враги метали сверху. Рыцарской коннице, неподвижно стоявшей на дне долины, были хорошо видны раненые, оставшиеся на склоне; одни – без рук, другие – с обрубками ног пытались отползти в сторону; третьи, сохранившие конечности, но с ужасными ранениями на теле, спотыкаясь, брели вниз, а кровь хлестала из ран, заливая их туники и штаны.

Командиры все-таки сумели остановить паническое бегство своих солдат и вновь выстроить их в боевой порядок. По рядам кавалерии пролетела команда; теперь в атаку пошли конники.