…Ваш маньяк, Томас Квик - Ханнес Ростам (2012)

— Я остановил машину, он тоже остановился. Дело было ближе к осени, в конце августа — начале сентября, часов в семь вечера. Мальчик понимает, что тут что-то не так, отмахивается рукой, пытается убежать. На нем тонкая куртка, за которую я хватаюсь. И тут я ударяю его в челюсть, он падает, а я бью его головой об асфальт, и он теряет сознание или умирает. А я беру тело и кладу перед машиной и ставлю велосипед особым образом. Вокруг дома́, я нахожусь на перекрестке четырех дорог. Так что я сажусь в машину и еду прямо на велосипед. Машина особо не пострадала, а вот велосипед получил серьезные повреждения.

Убийство произошло в Лильестрёме к северу от Осло, поясняет Квик, и было принято за ДТП. Коре Хунстад осознал, что у него на видеопленке — новое признание в ранее неизвестном убийстве. «Сенсация», — подумал он.

Квик продолжал рассказывать еще об одном норвежском убийстве — на этот раз жертвой выступала женщина-проститутка из Осло. По делу одной такой, Грю Сторвик, ведется следствие, но это уже другое убийство.

— Ты рассказал об этом полиции? — спросил Коре Хунстад.

— Думаю, эта история пойдет осенью. Тогда и расскажу об этой проститутке. — Квик отхлебнул кофе из чашки. — Я могу сказать только то, что это, как я понял, наркопотребительница. Наркоманка.

— Ты можешь описать ее?

— Лет двадцать пять или что-то в этом духе. Она довольно опустившаяся, темноволосая, и я убиваю ее тремя ударами ножа. Я повстречался с ней в Осло. Где именно — не могу сказать.

— Никаких сомнений, что она наркоманка? Ты посадил ее к себе в машину, притворившись обычным клиентом?

— Да-да. Мы едем на машине в какое-то место в Осло, которое я, собственно говоря, не знаю. Район, где много пустых квартир. Там она погибает.

— Ты насилуешь ее?

— Нет.

Квик не помнит точно, в каком году это было, но предположил, что в 1987-м.

Затем они стали обсуждать убийство Марианн Ругаас Кнутсен. Квик уже в нем признался и находился под следствием по этому делу, однако были и еще убийства.

Квик сообщил, что в 1970-е он приехал на машине в Берген, где встретил мальчика 16–17 лет.

— Одна из твоих первых жертв в Норвегии?

— Да, моя первая жертва с летальным исходом, — с видом знатока констатировал Квик. — Он добровольно сел в машину, и мы выехали из Бергена. Я остановил машину в лесу, изнасиловал его и задушил. Затем я вернулся в Берген и оставил его в порту. Но не там, где я его подобрал.

— Тело ты привез в машине?

— Да, тело было у меня в машине. И я оставил его одетым.

— Это означает, что ты одел труп.

Покидая в тот день Сэтерскую больницу, Коре Хунстад ломал голову, сделал ли он сенсационную запись или разоблачил мифомана.

Использовав свои связи в полиции, Хунстад провел собственную проверку сведений, которые дал ему Квик. Вскоре он мог констатировать, что в Норвегии нет смертельных случаев, убийств или исчезновений, соответствовавших тем трем убийствам, в которых Квик признался ему на камеру. С большой степенью вероятности можно было сказать — Квик все это выдумал.

Осознание того, что Квика еще раз поймали на лжи при попытке признаться в убийствах, которых он не совершал, произвело на меня сильное впечатление. Я задумался над тем, как Хунстаду после этого удалось избежать критичного отношения к признаниям Квика.

— Я никогда не верил Квику, — поясняет Хунстад. — Я пытался понять, как действуют серийные убийцы, и узнал, что они обычно убивают людей одного определенного сорта. А тут все вперемешку — мальчики и девочки, молодые и старые. К этому следует добавить, что никогда нет никаких свидетелей, никаких прямых доказательств, и все это — сплошная мистика. Фокусы в цирке!

Хунстад говорит, что он как журналист пытался «разгадать код», но мне трудно понять, что он имеет в виду.

— Чем больше народу роется в истории с Квиком, тем лучше, — говорит Хунстад, желает мне удачи и прощается.