Аномальная зона - Андрей Кокотюха (2009)

Официантка ушла. Поняв, что ее барский тон можно истолковать по-разному, Тамара пояснила с извиняющейся интонацией:

– Замерзла… Не люблю ноябрь. Осень и зима вообще не мое время года. И голова почему-то раскалывается…

Виктор хотел было спросить, когда же это она успела замерзнуть, если только что вышла из машины, где наверняка работает печка. Но девушка опередила его:

– Это, наверно, что-то нервное. Всю трясет в последнее время. Руки сводит, какая-то дрожь… Бр-р-р! – Она зябко повела плечами и сразу же сменила тему: – Так вы, значит, побывали в Подлесном? Что, не обманула я вас?

Шамрай сделал глоток. Капучино почти остыл. Тамара тем временем закурила.

– Да, съездили мы туда, – ответил он.

– И как вам это зрелище?

– Все прочитаете на следующей неделе в нашей газете. А если в двух словах – там и в самом деле что-то похожее на аномальную зону. Во всяком случае, приборы показывают наличие каких-то аномалий в самом центре села.

Принесли чай. Тамара положила сигарету на край пепельницы, обхватила ладонями горячую чашку, на мгновение прикрыла глаза. Потом открыла снова и взглянула на Виктора, слегка склонив голову набок.

– Вы говорите о вещах, которые я даже представить не могу. В этом чертовом Подлесном папа с мамой меня сделали, но я там ни разу в жизни не бывала. И не знаю, где там центр, а где – околица.

– Судя по тому, что мне известно о местах с плохой энергетикой, могу сказать: известны случаи, когда эта негативная энергия продолжала оказывать воздействие на людей даже после того, как они покидали опасное место. Это как инфекция, понимаете? Или, если угодно, фатум, рок…

– Вы имели в виду – проклятие? – подхватила Тамара.

– Ничего подобного я не говорил. Проклятые места – это из фильмов ужасов.

– Не только, – уверенно гнула свою линию Тамара. – И вы только что это косвенно подтвердили. Село Подлесное, моя родина, которую я никогда не видела, – типичное проклятое место. До тех пор, пока там жили люди, оно питалось их энергией. А теперь оно требует, чтобы люди вернулись. Подлесное хочет жертв, понимаете?

Шамрай мог бы поклясться: даже сейчас Томилина была в здравом уме. Возможно, для кого-то это не аргумент, но она водит машину. А психически неуравновешенным людям прав не дают. Тем не менее она говорила вещи, которые с трудом укладывались в голове.

– Значит, так, – деловито проговорил Виктор. – Я действительно вчера съездил в Подлесное и на себе прочувствовал: что-то там не так. Энергетика, не энергетика, но, если смотреть на вещи трезво, что-то подобное всегда ощущается в местах, где давно не живут люди. Зайдите, к примеру, в какой-нибудь полуразрушенный дом на Корбутовке – таких там полно. И пусть вокруг ходят люди и ездят машины, а прямо напротив, через дорогу, подмигивает огоньками зал игровых автоматов или современный супермаркет – все равно заброшенное строение покажется вам местом, где время остановилось и обитают только призраки. Конечно, спасибо вам за информацию – теперь мы знаем, где в области находится еще одна аномальная зона… Но, знаете, я действительно до сих пор чувствую себя как-то… неуютно.

– О! – перебила его восклицанием девушка. – Все, можете даже не продолжать. Остальное – последствия. Если туда больше не ездить, у вас это наверняка пройдет. Потому что вы с этим чертовым Подлесным совершенно ничем не связаны. Но ведь я говорила вам, что знаю о людях, которые пропадали в этой аномальной зоне!

– Совсем, что ли? – уточнил Шамрай. – Вы ведь в прошлый раз об этом так толком ничего и не рассказали…

– Кое-кто и совсем. – Тамара пожала плечами, отпила чаю, затянулась сигаретой. – Этих я сама не видела: они же исчезли. Все это я слышала от тех, чьи знакомые на какое-то время исчезали, а потом неведомо откуда снова появлялись. И каждый из этих бедняг после этого терял кусок памяти. Как в старом кино: здесь помню, здесь не помню.

– Вы можете назвать имя хоть одного такого человека?