Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне - Жан-Кристиан Птифис (2011)

«Ангел Господень, — говорит Иоанн, — по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью»{417}. Слова «Ангел Божий», по-видимому, указывают на осторожность, с которой израильтяне перенимали чужеземные обряды{418}. На самом деле в этом регулярном бурлении воды были виноваты питающие бассейн источники.

Итак, Иисус вошел в это странное святилище. Среди толпы больных, которые ожидали очередного возмущения воды, рядом с бассейном лежал несчастный, который был прикован к постели уже 38 лет. Последнее замечание сделано неслучайно: 38 лет — столько иудеи скитались в пустыне; но к тому же это возраст Иисуса! Галилеянин спросил, хочет ли несчастный быть здоров (здесь используется греческое слово ugies). Это странный вопрос, ведь в нем заключен и ответ. Слово ugies в тексте (Нового Завета) встречается шесть раз. В Евангелии от Иоанна оно использовано еще лишь один раз — при упоминании эпизода у купели Вифезда, но больше в этом Евангелии оно не встречается нигде{419}. Однако это слово часто можно прочесть на видном месте в святилищах Асклепия, среди греческих надписей{420}. Создается впечатление, что Иисус, используя это слово, пытается быть понятным немощному человеку с его верованиями, не высказывая при этом определенного мнения о магических и целительных силах бурлящей воды. Сходным образом он вел себя в Галилее, когда исцелил слепого слюной.

«Так, Господи, — отвечал больной. — Но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня». Он беспомощно ждал на своем месте, но не просил ни о чем. Иисус ответил ему: «Встань, возьми постель твою и ходи»{421}. Изумленный калека легко встал на ноги и, взяв свою постель, вышел из купальни. Чудо потрясло видевших. В нем был хороший урок: не нужно входить в бурлящую воду этого якобы магического места. Иисус — вот источник, который по своей всевластной воле излечивает людей и дарит им жизнь.

Но в тот день была суббота. Вместо того чтобы выяснить, действительно ли произошло исцеление и при каких обстоятельствах это случилось, фарисеи разыскали излечившегося, подошли к нему и с упреком сказали: «Сегодня суббота: не должно тебе брать постели!» Он им ответил: «Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи»{422}. Суровые знатоки законов принялись расспрашивать его, кто дерзнул дать ему такой совет в день восхваления Яхве, когда запрещалось переносить даже меньший груз. Но исцеленный не знал ничего о своем благодетеле, который тем временем исчез.

Затем исцеленный, который смог наконец, как всякий здоровый иудей, войти в дом Божий, вновь встретил в Храме Иисуса и подошел к нему. Тот призвал его не грешить больше, чтобы с ним не случилось чего худшего. Разве грех не хуже любой физической немощи? Теперь, когда здоровье его восстановилось, этот человек должен жить духовной жизнью и отвратиться от идоло-служения и языческих суеверий.

Рост враждебности

Все еще сам не свой от радости, исцеленный наивно рассказал своим обвинителям, кто исцелил его. Иисус! Ого! Так это тот хвастун из Галилеи, который в прошлом году заявил, что может воздвигнуть Храм за три дня! Фарисеи его разыскали и обратились к нему. Понимает ли он, что преступил одну из важнейших заповедей Моисеева Закона? Вместо того чтобы, как недавно в Галилее, оправдываться, объясняя, что некоторые обстоятельства могут оказаться выше субботы. Его ответ звучал как провокация, и даже хуже — как богохульство: «Отец Мой трудится и теперь, и Я тружусь!»{423}