Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр (1934)

Хью проследил за его взглядом. В западном крыле зажглось еще одно окно.

– Интересно, – Морли потер ладонью лоб, – кто это сейчас зашел в дубовую комнату?

– Дубовую комнату?

– Комнату с полтергейстом, – мрачно пояснил Морли и добавил после паузы, во время которой он смотрел на свет в окне: – Мне одному пришла в голову идиотская мысль, что мы должны пойти и посмотреть?

Они переглянулись. Хью почувствовал, что Морли напряжен, будто готов взорваться, но сдерживается. Он кивнул. Они покинули террасу, едва не срываясь на бег. Когда Морли заговорил снова, они уже спускались по главной лестнице.

– Видите вот этого парня? – спросил он, указав на один из портретов. На картине был изображен грузный мужчина в отделанном кружевами камзоле и пышном парике, с толстыми пальцами, воздетыми в уклончивом жесте, и бегающими глазками. – Это один из олдерменов Бристоля, который, говорят, участвовал в восстании 1685 года. На самом деле он ничего такого не делал – кишка была тонка, полагаю, – но, по слухам, поддерживал Монмута. Когда судья Джеффрис прибыл для суда над бунтовщиками, всё имущество подозреваемого конфисковали. Джеффрис гостил здесь у сквайра Редлендса, которому в то время принадлежала «Ферма». Этот человек, олдермен Уайд, прибыл сюда, чтобы обжаловать решение суда. Джеффрис пришел в ярость и наговорил ему всякого. После этого Уайд покончил жизнь самоубийством в дубовой комнате – перерезал себе горло. С тех пор…

Они шли по боковому коридору, узкому и плохо освещенному. Морли все время оборачивался, будто опасался, что за ними кто-то следует. Дом казался покинутым. Морли остановился у двери в конце коридора. Подождав несколько секунд, он расправил плечи и постучал.

Ответа не последовало. Доновану стало не по себе – из-под двери явно выбивался свет. Морли постучал снова.

– Ладно! – наконец сказал он и толкнул дверь.

За дверью располагалась просторная комната, производившая гнетущее впечатление из-за дубовой облицовки стен. Единственным источником света в ней была лампа с абажуром из матового стекла, которая стояла на столике у кровати с балдахином, не убранной и не накрытой покрывалом. На стене напротив них находилась деревянная каминная полка, по обе стороны от которой располагались узкие, точно бойницы, окна с мозаичными витражами. В стене справа от Хью была еще одна дверь. Комната оказалась пуста.

Шаги Морли по деревянному полу отдавались гулким эхом.

– Эй! – крикнул он, подходя ко второй двери, которая была закрыта, но не заперта.

Морли распахнул ее и уставился в темноту.

– Это кладовка, – сказал он. – Она…

Он резко обернулся. Хью последовал его примеру. От камина донесся треск. Часть стены между камином и окном, размером примерно с дверь, открылась, в темноте мелькнул огонек. В проеме возник епископ Мэпплхэмский со свечой в руке.

Хью изо всех сил постарался не рассмеяться.

– Послушайте, сэр! – с деланным возмущением сказал он. – Не стоило вам этого делать. Монопольное право на подобное появление принадлежит исключительно таинственным злодеям. Когда же вы появляетесь таким образом…

Лицо его отца в отблесках пламени свечи казалось усталым. Он повернулся к Морли.

– Почему никто не сообщил мне об этом проходе? – спросил епископ.

Морли молчал лишь секунду.

– Об этом? Я думал, вы о нем знаете. Это не тайный ход какой-нибудь. Если вы приглядитесь, то заметите петли. И отверстие, чтобы открыть дверь. Он ведет…

– Я знаю, куда он ведет, – прервал его епископ. – Вниз, к потайной двери в саду. Я исследовал этот ход. Ни та, ни эта дверь не заперта. Вы понимаете, что посторонний мог проникнуть в дом незамеченным в любое время?

Морли кивнул. Судя по выражению его лица, он понял, о чем подумал епископ.

– С тем же успехом посторонний мог бы войти через парадный вход, – тем не менее возразил он. – Мы никогда не запираем двери.