Штурм и буря - Ли Бардуго (2013)

– Золото хорошо сочетается с черным. Идеальный символ и…

– Никакого черного, – перебил Мал. Затем встал из-за стола и, не проронив больше ни слова, скрылся в толпе.

Я отложила вилку.

– Я вот не пойму, ты специально создаешь мне проблемы или просто придуриваешься?

Принц взял еще кусочек со своей тарелки.

– Ему не нравится черный?

– Это цвет мужчины, который пытался убить его и регулярно брал меня в заложницы. Мой заклятый враг, помнишь?

– Тем больше причин присвоить себе его цвет.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть, куда ушел Мал. Увидела, как он сел в одиночестве у стойки в соседнем помещении.

– Нет, – покачала головой. – Никакого черного.

– Как угодно, – кивнул принц. – Но ты должна выбрать какой-то цвет для себя и своей стражи.

Я вздохнула.

– Стража так необходима?

Николай откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня с серьезным выражением лица.

– Знаешь, как я получил имя Штурмхонд?

– Я думала, что это своеобразное подшучивание над твоей кличкой: «щенок».

– Нет. Это имя я заслужил. Первый корабль, который я взял на абордаж, был фьерданским торговым судном из Джерхольма. Когда я приказал капитану опустить меч, он рассмеялся мне в лицо и сказал, чтобы я бежал домой к мамочке, и что фьерданцы готовят хлеб из костей тощих равкианских мальчиков.

– И ты убил его?

– Нет. Я ответил ему, что равкианцы слишком брезгливы, чтобы есть мясо старых и глупых капитанов. А затем отрезал ему пальцы и скормил их своей собаке у него на глазах.

– Ты… что сделал?

В зале было полно шумных солдат, которые пели, кричали и рассказывали байки, но все это отошло на задний план. Я потеряла дар речи и уставилась на Николая. Он будто вновь изменился, и его маска очарования исчезла, обнаружив очень опасного человека.

– Ты слышала. Мои враги разговаривают на языке жестокости. Как и моя команда. После этого я выпил со своими людьми и поделил добычу. Затем вернулся в свою каюту, выблевал прекрасный ужин, приготовленный моим стюардом, и рыдал, пока не уснул. Но в тот день я стал настоящим корсаром, и именно тогда родился Штурмхонд.

– Вот тебе и щенок, – ответила я, борясь с рвотными позывами.

– Я был мальчишкой, выступившим с недисциплинированной командой из бандитов и мошенников против врагов, которые были старше, мудрее и безжалостнее. Необходимо было сделать так, чтобы меня боялись. Все до последнего. Иначе полегло бы много людей.

Я отодвинула тарелку.

– И чьи же пальцы ты хочешь отрезать с моей помощью?

– Я хочу, чтобы ты начала думать и вести себя как лидер, раз уж собралась им стать.

– Знаешь, я уже слышала это от Дарклинга и его сторонников. Будь жестокой. Будь злой. В будущем это спасет много жизней.

– Думаешь, я такой же, как Дарклинг?

Я окинула его изучающим взглядом: золотистые волосы, опрятный мундир, слишком хитрые карие глаза.

– Нет, – медленно произнесла я. – Не думаю. Но я уже ошибалась прежде.

С этими словами я встала и пошла за Малом.

* * *

Наш переход в Ос Альту больше напоминал медленное шествование измученной процессии, нежели бодрый галоп марширующей армии. Мы останавливались в каждой деревне у Ви, на фермах, маслобойнях, в школах и церквях. Приветствовали местных сановников и проходились по всем больничным отделениям. Ужинали с ветеранами войны и аплодировали женскому хору.

Было трудно не заметить, что в деревнях в основном оставались либо очень юные, либо очень старые. Всех годных к военной службе призвали в армию короля, сражаться в бесконечных войнах Равки. Наши кладбища разрослись до размеров городов.