Штурм и буря - Ли Бардуго (2013)

– Так и знал, что ты это скажешь, – вздохнул принц.

– А сам-то? – сердито спросила я. – Ты просто улетишь и бросишь нас на растерзание Дарклингу?

– Перестань. Ты же знаешь, я всегда мечтал, чтобы меня похоронили как героя. – Он снова посмотрел на озеро. – Я с радостью умру в бою, но не хочу оставлять родителей на милость Дарклинга. Дашь мне двух шквальных для подготовки?

– Они не сувениры, Николай, – строго сказала я, вспомнив, как Дарклинг подарил Женю королеве. – Но я наберу добровольцев. Только не говори им, что ты задумал. Не хочу, чтобы другие пали духом. – Или начали драться за места на корабле. – И еще… Я хочу, чтобы ты увез Багру. Она не заслуживает еще одной встречи с Дарклингом. На ее долю и так выпало слишком много.

– Конечно, – кивнул он, а затем добавил: – Я все равно верю, что мы можем выиграть, Алина.

«Хоть кто-то», – уныло подумала я и повернулась, чтобы пойти во дворец.

ГЛАВА 16

После собрания совета Давиду вновь удалось улизнуть, и только поздним вечером следующего дня я наконец улучила момент, чтобы застать его в мастерской фабрикаторов. Парень сгорбился над горой чертежей, его пальцы были испачканы чернилами.

Я устроилась на соседнем табурете и прочистила горло. Он поднял голову и сонно заморгал. Давид был таким бледным, что я видела голубоватые узоры вен под его кожей. Кто-то сделал ему ужасную стрижку.

«Наверное, он сам», – подумала я, мысленно покачав головой. Трудно поверить, что этот парень – возлюбленный Жени.

Он опустил взгляд на мой ошейник. Затем начал возиться с предметами на рабочем столе, перекладывая их с места на место и выстраивая в аккуратные линии – компас, карандаши, ручки и чернильницы разных цветов, осколки обычного и зеркального стекла, вареное яйцо (наверное, его ужин) и куча бумаг с чертежами и схемами, в которых я ничего не смыслила.

– Над чем работаешь?

Он снова моргнул.

– Над посудой.

– А-а…

– Отражающими тарелками. На основе параболы.

– Как… любопытно, – выдавила я.

Давид почесал нос, оставив большое синее пятно на переносице.

– Возможно, это увеличит твою силу.

– Как перчатки с зеркалами?

Я попросила прочников изготовить их еще раз. С могуществом двух усилителей они вряд ли мне понадобятся. Но зеркала позволяли сосредоточить и направить свет, и было что-то утешающее в том, что они давали мне контроль.

– Вроде того. Если я сделаю все правильно, они расширят возможности твоего разреза.

– А если нет?

– Либо ничего не произойдет, либо того, кто их использовал, разнесет на кусочки.

– Звучит многообещающе.

– Я тоже так подумал, – сказал он без намека на юмор и вернулся к работе.

– Давид, – настойчиво произнесла я. Он удивленно поднял взгляд, словно совершенно забыл о моем присутствии. – Я хочу тебя кое о чем спросить.

Он снова посмотрел на ошейник, потом на рабочий стол.

– Что ты можешь рассказать мне об Илье Морозове?

Парень вздрогнул и окинул взглядом почти пустое помещение. Большинство фабрикаторов еще ужинали. Он явно нервничал, а, может, даже был напуган.

Давид снова взглянул на стол, взял компас, затем вернул его на место.

И в конце концов прошептал:

– Его звали Костяным Кузнецом.

По спине прошла дрожь. Вспомнились пальцы и позвонки, лежавшие на лотках торговцев в Крибирске.

– Почему? Из-за усилителей, которые он нашел?

Давид удивленно вглянул на меня.

– Он их не нашел. Он их создал.

Я не хотела ему верить.

– Скверну?

Парень кивнул. Вот почему он посмотрел на ошейник Морозова, когда Зоя спросила, бывали ли гриши с такими же способностями. Морозов играл с теми же силами, что и Дарклинг. Магия. Мерзость.

– Как? – спросила я.