Залив Голуэй - Мэри Пэт Келли (2009)

Спустя почти час ожидания в кабинет плавной неторопливой походкой вошел секретарь: узкое лицо, выступающий вперед подбородок и протяжный монотонный голос, столь типичный для племени английских гражданских чиновников, которые однажды способствовали нашим несчастьям во времена Великого голода. Нашим делом будет заниматься он, поскольку консул слишком занят. Он взял составленный полковником документ, откинулся на спинку своего кресла и принялся читать.

Патрик Келли предрекал, что британцы будут поддерживать южан, и дальнейший ход событий подтвердил его правоту. В «Чикаго Трибьюн» писали, что государственный секретарь Сьюард заявил британскому премьеру, будто мы завоюем Канаду, если они не перестанут помогать бунтовщикам. Однако Британия продолжала строить флот для конфедератов, собирать средства для южан, а также перевозить на своих кораблях влиятельных должностных лиц Конфедерации. Патрик так и говорил: они хотели вернуть часть своих колоний, поэтому им нужна была слабая Америка.

Наконец секретарь опустил документ.

— Вы полагаете, я объявлю этого человека нашим гражданином, а затем отпущу его под честное слово к вам? На каком основании? Вы не в том ранге, чтобы…

— Я являюсь официальным должностным лицом Санитарной комиссии, — перебила его Майра. — Убеждена, что вы о ней слышали.

И она принялась перечислять всех известных женщин Чикаго, входивших в эту организацию.

Но секретарь прервал Майру вопросом:

— А почему к нам обращаются такие заклятые враги Великобритании, как Маллигэн и Комиски? И почему они хлопочут о солдате из армии противника?

— Чтобы спасти жизнь человеку, — сказала я.

Он рассмеялся.

— Возможно, тут поможет другой аргумент?

Майра вынула небольшой кожаный мешочек и поставила его на стол.

— Здесь двадцать пять серебряных долларов на то, чтобы… хм… покрыть все сборы и уладить формальности.

Олдермен Комиски дал десять долларов, полковник и мистер Онахэн — по пять, остальное добавили мы. Человек за столом уставился на нас.

— Мне показалось, — вступила в разговор я, — что олдермен Комиски упомянул в своем письме некоторые направления бизнеса граждан Британии в нашем городе: импорт, перепродажу земельных участков, инвестиции. При этом муниципальный совет принимает решения по самым разным вопросам: выдача лицензий, налоговые сборы, административное деление по зонам, — а олдермен является очень уважаемым его членом.

Секретарь взял мешочек с серебром и взвесил его на ладони.

— Полковник Маллигэн подготовил письмо, дарующее освобождение под честное слово, — продолжала я и подтолкнула бумагу к нему через весь его письменный стол.

Чиновник положил кошелек с деньгами, обмакнул перо в чернильницу и просто подписал письмо. После этого он забрал наш мешочек и встал.

— Мне никогда не понять ваш народ, — заявил он.

— Ирландское решение ирландской проблемы, — подытожила Майра, когда мы, смеясь, шли по Лейк-стрит.

— Чикагское решение, — уточнила я.

Майра выпятила нижнюю губу.

— «Не понимаю я ваш народ», — передразнила она англичанина.

— И никогда не поймет, — добавила я.

* * *

Через две недели Джеймс почувствовал себя настолько хорошо, что уже мог рассказать нам свою историю. Послушать его собралась вся наша семья, а также Джеймс Ньюджент, ставший у нас частым гостем.

— Когда мы уезжали из Ирландии, — начал Джеймс Маллой, — мне было всего два года, поэтому трудно сказать, что из этого я помню сам, а что — лишь по рассказам. Корабль помню точно — там темно, и я плачу, — а потом был остров. Отец рассказывал мне о братьях Келли, которые тоже плыли с нами.

— И что же он говорил? — спросила Майра.

— Что выжили только двое из них, а третий умер, и его жена вместе с ним.

— А что насчет их детей? — поинтересовалась я.