Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

Но одинокая жизнь в уединенном маленьком доме подготовила почву для появления в ее жизни Сэмюэла. Он был единственным оставшимся у нее кровным родственником, но до той поры не особо с ней общался. Луэлла всегда говорила, что он винил ее в смерти матери, что никогда не любил ее, – чушь, в моем понимании, потому что как можно ее не любить?

Как бы то ни было, Сэмюэл отправил ее в шикарный женский колледж в Брисбене, купил ей модную одежду и завалил подарками. Она хорошо училась, желая порадовать Сэмюэла. Он был ее связью с матерью, и ей хотелось, чтобы он ее любил. К тому моменту, как ей исполнился двадцать один год, она превратилась в настоящую юную мисс… Сэмюэл посчитал ее гораздо выше таких, как я.

– Он помешал вам пожениться?

– Нет, девочка. О нет. Я сам все испортил.

Непомерно большими щипцами он переложил на тарелку полдюжины сухих домашних печений из жестянки и выбрал две чашки в цветочек.

– Но вы все равно ее любили, – сказала я.

– Совершенно верно, любил. Но когда Луэлле исполнился двадцать один год, шла развязанная янки война во Вьетнаме. Проклятый конфликт, я с самого начала был против этой войны. Втянули в нее и Австралию, а потом однажды вечером Сэмюэл присел ко мне в «Лебеде». Он ставил мне пиво за пивом, затем объяснил, как был бы счастлив, если бы мы с Луэллой поженились… но при одном условии. Он сказал мне: «Сынок, если ты сумеешь показать себя храбрым и достойным человеком, тогда я не только дам свое благословение, но и отпишу вам двадцать акров хорошей земли и дом, чтобы вам с Луэллой было с чего начать вашу совместную жизнь». Так он сказал, но я, как форель на вкусную муху, купился на это.

– Вы пошли в армию?

Хоб помрачнел.

– Ради Луэллы я хотел одобрения Сэмюэла. Я знал, как много значило для Луэллы заполучить его на нашу сторону. Поэтому я не раздумывая, как в омут, бросился в эту ужасную войну, несмотря на свои пацифистские настроения. Отправился, чтобы стать героем, совсем как старый Сэмюэл в сороковые, едва не сложив свою дурную голову в результате этой сделки и совершив поступки, которые никогда бы…

Он осекся. Минуту стоял молча, глядя на чайник. Когда же заговорил снова, его голос звучал негромко, почти шепотом:

– Вернувшись домой, я пристрастился к бутылке. Практически загубил себя. Нельзя было придумать более неправильного способа доказать свою состоятельность Сэмюэлу. Я понял, что загубил свой шанс, и поэтому почти совсем слетел с катушек. Алкоголь и таблетки… Я почти не спал два года, просто бродил по бушу, вопя во все горло, и вел себя как чертов псих. Если бы не бедняга Герни, я бы, наверное, умер от голода, или от ужаса и стыда, если такое возможно. – Хоб вытер губы ладонью. – Хуже всего, я оттолкнул Луэллу. Она хотела помочь, но и речи не было, чтобы я позволил ей увидеть меня таким слабым, конченым человеком. Я сказал ей, что свадьба отменяется. Разбил ее бедное сердце, вот что я сделал.

– И она вышла за Клива.

Хоб посмотрел в окно.

– Он был ей как брат. Полагаю, с ним она чувствовала себя в безопасности. Обаятельный был парень. Занятный, имел дар располагать к себе людей. И университетскую степень получил тоже. По геологии или истории, я забыл. Когда в шестидесятом году умер Клаус, Клив стал начальником почтового отделения, поэтому он мог предложить Луэлле все: деньги, безопасность, стабильное будущее. Сэмюэлу просто не терпелось отписать им свои двадцать акров.

– Но она никогда его не любила, да?

Хоб казался уничтоженным.

– Думаю, по-своему она его любила. У нее было очень доброе сердце. Однажды она рассказала мне, что мать Клива хотела девочку и поэтому не слишком любила своего сына. У Клива была потребность в любви, сказала она… потребность размером с черную дыру. Она думала, что своей добротой заполнит эту дыру. Чепуха, если вы спросите меня – жить с человеком, потому что ему что-то нужно. По моему мнению, Луэлла заслуживала лучшего.

– Вы так и не женились, да, Хоб?