Тайны Торнвуда - Анна Ромеро (2013)

Конечно, мы с Герни побежали в Торнвуд. Листья под деревом были раскиданы, но Гленду мы не нашли. Тони был вне себя, больной от страха. Мы привели его назад сюда, и мне удалось влить ему в рот немного бренди. Бедный Тони дергался не хуже жабы-аги, сидел как на иголках. И был в крови – я подумал, что он поранился, но он не подпустил меня посмотреть. Настаивал, что пойдет домой на Уильям-роуд. Я предложил подвезти его, но он опять ударился в слезы, лепетал, что Гленда, наверное, оправилась настолько, что ушла домой через овраг. Я убедил его остаться переночевать. Успокоил его и уложил в задней комнате. Но он, видимо, вскоре сбежал. Утром его не было.

Хоб допил свой чай.

– В те дни полицейский участок в Мэгпай-Крике по ночам не работал. Я позвонил в Ипсвич, мне сказали, что при отсутствии жертвы нет смысла посылать патруль. Затем, когда на следующий день нашли Гленду, копы взялись за нас, как муравьи за каплю меда.

Я пристально смотрела Хобу в лицо. Версия событий в изложении Тони объясняла, почему Гленда оставила свои вещи в дереве. Но как ее тело оказалось в овраге, больше чем в миле оттуда?

– Полицию не удивило, почему Тони видел сестру в Торнвуде, однако ее тело нашли в овраге?

– Нам сказали, что у Тони от шока мозги поехали, что он перепутал места.

– Вам это не показалось странным?

– Клянусь, показалось, деточка! Но мы все были в ужасном шоке и горе. В таком состоянии плохо соображаешь. Позднее я неоднократно ходил в полицию, но из этого ничего не вышло.

Минуту он сидел, глядя на свои руки. Мне было интересно, о чем он думает; морщины на его щеках углубились, потемнели резче обозначившиеся складки у рта. Ощущение безнадежности витало над Хобом густым облаком.

– Примерно через месяц после смерти Гленды, – продолжал он, – Герни заметил исчезновение из сарая своего старого винчестера. Старина Герни был очень щепетилен в отношении своего оружия, всегда убирал его высоко на полку, подальше от греха. В наши дни ты, конечно, должен держать оружие под замком, что вполне оправданно, когда вокруг столько воров, но тогда закон был менее строгий. Мы несколько недель ломали голову над пропажей винчестера, пока до меня не дошло, что его, скорее всего, взял Тони. А потом, в прошлом году, когда Тони умер, копы наконец нашли старый винчестер Герни.

– Тони воспользовался винтовкой вашего брата?

На Хоба жалко было смотреть. Он закрыл лицо руками, провел пальцами по редким волосам.

– Именно так, деточка.

– Боже, – еле слышно проговорила я. Сердце у меня сжалось до размера горошины. Упало в колодец с неподвижной, холодной водой и утонуло без следа. – Бедный Тони.

Хоб вздохнул и отодвинулся от стола. Я поняла, что наша беседа окончена. Чай остыл, печенье лежало нетронутым на тарелке с цветочным узором. Казалось, в кухне зависло эхо печали. Затем Хоб поманил меня за собой в дверь и дальше, в глубь старого бунгало с его лабиринтом комнат и переходов.

Я словно попала в музей естествознания.

Каждый дюйм стен был покрыт картинами в рамах. Здесь были большие пейзажи 1950-х годов, коробки-витрины с жуками или бабочками, несколько потускневших фамильных портретов… и акварели, десятки их: зяблики, лягушки, цветы эвкалипта, стрекозы – великолепные образцы тончайшего внимания Тони к деталям.