Музыка призраков - Вэдей Ратнер (2017)

Чаннара подняла глаза на карниз, покрытый искусной резьбой, изображавшей мифологического Раху, оседлавшего солнце и луну.

– «Раху чап чань», – сказала она, имея в виду старинную сказку, по сюжету которой была создана резная композиция. – Солнце и луна были любовниками, которым сама судьба сулила быть вместе, но боги их разлучили, побоявшись, что единение противоположностей приведет к космической войне…

У Чаннары привычка все объяснять через сказки – писательница до мозга костей, она не умела иначе. Существует много легенд о солнце и луне, и Сутира, лучше начитанная, чем многие взрослые (в доме работала целая армия слуг), хорошо знала легенду с резного карниза: во время войны богов демон Раху встал между Чандрой и Сурией и, когда никто не видел, сожрал сперва одного, потом другую, вызвав полное затмение. Но истории о солнце и луне как о любовниках, которым судьба была быть вместе, а боги разлучили из страха, что их союз приведет к вселенской катастрофе, Сутира еще не слышала. Более того, услышанное показалось ей бессмыслицей: как это у богов получилось так легко разделить тех, кому на роду написано быть вместе?

– Но однажды их пути снова пересекутся, и тогда Сурия и Чандра поглотят друг друга, погрузив мир во мрак из-за своей любви.

Сутира заподозрила, что это мамина ироническая интерпретация древней легенды, опубликованная под псевдонимом Тунь Чан. Мужское имя, объяснила Чаннара, позволяет женщине сочинять и печататься. Дед Сутиры, разрешая старшей дочери заняться сочинительством, надеялся, что из этого ничего не выйдет, но, к его досаде, Чаннарины реюнг тоан самаи – «современные пересказы» запутанных старинных легенд в графических романах – приобрели огромную популярность, особенно среди неграмотных крестьян и городской бедноты: теперь любой мог понять смысл мифов по картинкам. Сама Сутира научилась читать в четыре года, сперва заинтересовавшись красочными иллюстрациями, а затем побуждаемая желанием соединить слова с нарисованными событиями. Чаннара говорила, у нее с самого начала была цель предложить хоть какие-то средства образования тем, у кого мало или вовсе нет возможности ходить в школу, особенно женщинам и девочкам, которые, в отличие от мальчиков, не могут жить при храмах и обучаться у монахов.

– Проблема в том, Сутира, – все еще злилась Чаннара, – что, когда мужчины начинают играть в богов, последствием бывает война. Нельзя все решать за другого и не встретить сопротивления. Рано или поздно произойдет столкновение, коллизия настолько ужасная и масштабная, что заслонит собой любую войну прошлого… – Мать замолчала и нахмурилась, будто спохватившись, что говорит с восьмилетней. – Ты хоть понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать? – Казалось, Чаннару раздражает весь мир, а невежество вызывает презрение. Сутира кивнула, хотя не была уверена, что все поняла правильно. Подобно чародейке, ее мать создавала целые вселенные, настолько увлекательные, что в них можно было пропадать целыми днями, но даже ребенком Сутира все равно предпочитала свой мир – настоящий, в котором жила их семья, – любому описанному в книгах. Девочка решила, что мамин рассказ надо понимать иносказательно: если даже кто-то или что-то пытается их разлучить, рано или поздно папа вернется, и родители воссоединятся, как солнце и луна.

– Пусть твой дед считает, что он король и бог, вершащий чужие судьбы, но война уже началась, хочется ему того или нет.