Музыка призраков - Вэдей Ратнер (2017)

– Если граната вкатится в наши ворота, ты должна бежать от нее со всех ног, Сутира. Нельзя ее трогать, подходить близко или принимать за фрукт – за серую аннону, например.

– А бомбы? – хотела знать Сутира.

Бомбы, по словам матери, непредсказуемы. Никогда не знаешь, когда они посыплются с неба, но если уж посыпались, ты об этом узнаешь, ощутив их исполинскую мощь. Бомбы бывают всех видов и размеров – подарок от американцев, которые градом сыплют их на города и деревни, убивая и калеча сотни тысяч людей.

– Если бомба упадет на нашу усадьбу, тут нам всем и конец.

Так проходили дни, складываясь в недели, недели превращались в месяцы, вопли войны становились все громче, временами оглушительными, и наконец ее чудовищное присутствие заменило призрачное отсутствие отца. «В лице этой женщины видны страдания всего народа, – писала мать в газете о своей встрече с крестьянкой, потерявшей пол-лица при бомбежке и бежавшей с детьми из разрушенной деревни в город: тогда множество крестьян, в одночасье став бездомными, жили на улицах. – Пули и снаряды обрушились на нас ливнем, как новый вид муссона». Слова Чаннары рикошетили в кругах, где вращался дед, раздражая его и других сторонников американской интервенции.

Только много лет спустя, уже студенткой исторического факультета Тира поняла, чтó мать пыталась донести до ее сознания: маленькая Камбоджа оказалась втянутой в крупный политический конфликт – американскую бойню во Вьетнаме, и в 1969 году президент Никсон санкционировал секретную кампанию ковровых бомбардировок, чтобы уничтожить силы вьетнамских коммунистов, скрывавшихся на территории Камбоджи. К 1973 году, когда конгресс наконец узнал об этом и заставил прекратить военное вмешательство, от бомб уже погибли сотни тысяч камбоджийцев, а миллионы остались без крыши над головой. Вес сброшенных на Индокитай американских снарядов оказался в три раза больше, чем всех бомб, примененных во Второй мировой войне. На маленькую Камбоджу было сброшено в три раза больше снарядов, чем на Японию.

Зная это, Тира поняла, отчего камбоджийцы, как образованные, так и неграмотные, с готовностью пошли за красными кхмерами, когда всего два года спустя, в то роковое апрельское утро 1975 года, партизаны, захватив столицу, объявили, что американские военные самолеты вернутся с новым запасом бомб и на этот раз сбросят их на Пномпень.

Оглядываясь назад, Тира думала, что люди вроде ее матери и деда, хорошо разбиравшиеся в международной политике, не могли не знать, что это откровенная ложь, но к тому времени у них уже не было выбора. По приказу нового правительства они покинули столицу вместе с городским населением, то есть двумя миллионами беженцев-крестьян и семьюстами тысячами тех, кто родился и жил в Пномпене. Гаргантюанская толпа запрудила улицы – массовая эвакуация проходила под дулами автоматов.

Но для маленькой Сутиры хаос начался через несколько недель после победы красных кхмеров. Как-то вечером в марте, через год после исчезновения отца, когда Сутира уже поверила, что никогда больше его не увидит, папа неожиданно вернулся, одетый в оглушительный грохот и хаос смертоносных взрывов, сотрясавших город.

– Я пришел к тебе на день рождения, – весело сказал он, будто отсутствовал всего пару дней, а не год.

Тире очень захотелось как-то обидеть его, сказать, что она уже не ребенок и не его малышка. Она отчаянно искала, чем его задеть побольнее, чтобы он больше не ушел. Но у нее было отчетливое ощущение, что слова ничего не изменят.