Музыка призраков - Вэдей Ратнер (2017)

Непонятный антагонизм матери и деда в последние месяцы обострился до предела: забросив комиксы, Чаннара засела за газетные статьи, обрушившись с критикой на богатых и облеченных властью – таких же, как они сами и их близкий круг. Крупный государственный чиновник, дед Сутиры расценивал эти статьи как прямые нападки на него и много раз требовал от дочери прекратить. Но Чаннара не сдавалась, возражая, что раз она печатается под псевдонимами – разные статьи под разными именами, – никто не узнает, что это она. «Тебе ничто не угрожает, отец, – бросила она во время одного из самых ожесточенных споров. – Тебе и твоему доброму имени!»

– …При всем своем влиянии над такими событиями он не властен… Мы все пройдем через горнило войны, и мало кто уцелеет… Нам придется измениться, иначе нас разорвут на куски…

– Твоя мама имеет в виду, – перебила молчавшая до сих пор Амара, – что мы должны заботиться друг о друге. – Она неодобрительно взглянула на сестру и снова – с улыбкой – на Сутиру. – Нужно быть внимательными друг к другу, что бы ни случилось.

Сутира понимала, что тетка пытается ее утешить. Мягкая, в бабушку, Амара всегда была в семье миротворицей и в этой чреватой взрывом обстановке показалась Сутире самой храброй. Нужно немалое мужество, чтобы не потерять самообладания под градом летящих слов.

– А ты, – продолжала тетка, – не должна уходить одна слишком далеко.

Семнадцатилетняя Амара казалась Сутире спокойнее и мудрее большинства взрослых. Чаннара обладала разносторонними блестящими талантами, зато Амара ни при каких обстоятельствах не теряла присутствия духа. Однако Сутире все равно было неуютно, что ни мать, ни тетка не заговаривают об отсутствии папы и как это он вдруг ушел посреди ночи. Они знают, куда он ушел и почему? Неужели они нарочно затеяли шумный праздник, чтобы папа скрылся, воспользовавшись суматохой? Взрослые явно не считали нужным объяснять случившееся, а спрашивать Сутира побаивалась. Она надеялась, что ей все привиделось, что папа поехал в провинцию рассказывать о музыке и искать новые таланты и к ночи вернется, как всегда.

– Я лишь хочу подготовить нас к тому, что будет, – пророчески сказала Чаннара.

Под предводительством женщины-медиума родственники Макары вошли в зал для церемоний и расселись на соломенных циновках лицом к монахам, из уважения оставив широкий проход между ними и собой. Монахи снова запели. Доктор Нарунн вел баритоном, остальные вступали по очереди, и голоса сливались в многослойном резонансе, точно струи воды, падающие одна на другую, – полночный муссон, обрушившийся на Меконг, звучный, задумчивый и печальный. От пения Макара словно бы успокоился – сидел, закрыв глаза и опустив голову, сложив ладони у груди и изредка вздрагивая всем телом, будто его понемногу отпускало.