FEMDOM, BDSM, SPANKING. Лето у тетки Фелисии - Зофия Мельник (2002)

Марек услышал, как панночки захихикали. Неловкими дрожащими руками молодой человек стащил кальсоны с ягодиц. На худой бледной заднице Марека еще были видны следы от утренней порки.

– Бедный мальчик, – сказала пани Фелисия и погладила Марека по голове, – опять тебе достанется.

Юноша ничего не ответил, только дернул головой.

– Вот крапива, – подходя, сказала Грася.

Горничная протянула тетке перчатки и пук крапивы. Она подошла к лавке и села Мареку на спину, чтобы юноша не смог сбежать во время порки.

– Будешь просить у девочек прощения, – сказала тетка строгим голосом.

Марек повернул голову и увидел пани Фелисию, стоящую возле лавки с пуком крапивы в руке. Тетка была в синем сарафане в крупный белый горох. Сарафан прикрывал ей колени, и юноши были видны гладкие полные икры тетки и ее крепкие щиколотки. Сквозь ветки яблони на пани Фелисию лился белый полуденный свет. Нахмурив брови и обиженно поджав губы, тетка невысоко взмахнула рукой и стегнула Марека крапивой по ягодицам. Юноша охнул. Тетка стегнула его еще раз и еще. Крапива жгла все больнее. Марек вертелся на скамейке, вихлял худой задницей, стараясь уклониться от жгучих поцелуев крапивы. А тетка, не торопясь, его хлестала.

Девицы стали о чем—то шептаться, потом Иренка звонко, в голос рассмеялась. В эту минуту Марек ее ненавидел.

– Проси прощения! – напомнила юноше пани Фелисия.

Одной рукой Грася схватила Марека за волосы на макушке и заставила поднять голову кверху. Марек увидел стоящих у лавки девиц. Панночки наблюдали за наказанием с интересом и азартом. Черные густые брови Людмилы были изумленно подняты, она взволнованно дышала и кусала себя за нижнюю губу. А Иренка глядела на Марека, склонив голову на бок, с насмешливой улыбкой.

– Простите меня, – прошептал Марек, – простите, что подглядывал… Я никогда больше не буду…

Его голос дрожал и пресекался. Ягодицы юноши покрылась лиловыми волдырями от ожогов крапивы. Только не заплачь, твердил про себя Марек, не смей плакать! Пускай они не увидят, как ты плачешь!

Тетка хлестала юношу крапивой по ляжкам, спине и под коленками. Марек мычал и ерзал животом по лавке, но так и не заплакал…

Вечером юноша лежал во флигеле на кровати под тонкой простыней. Марек старался не расчесывать волдыри. Ягодицы, ноги и спина горели огнем. Мука продолжалась уже несколько часов.

Марек забылся беспокойным сном и не услышал, как во флигель вошла пани Фелисия. Тетка стояла возле его кровати с маленькой баночкой в руках. Марек лежал на животе, под тонкой простыней, совершенно голый, потому что прикосновения одежды к обожженным местам были весьма болезненны.

Пани Фелисия откинула с юноши простыню.

– Чешется, наверное, сил нет? – спросила она Марека с улыбкой.

– Чешется и жжется, – пожаловался юноша.

– Ну, я думаю, ты уже достаточно наказан, – сказала пани Фелисия.

Тетка открыла баночку и положила крышку на стоящую возле кровати тумбочку. Женщина присела на кушетку и стала легкими касаниями наносить мазь на горящие ягодицы Марека. Потом пани Фелисия зачерпнула еще немного пахучей мази и обработала поясницу юноши и его ляжки. Боль и жжение понемногу стали уходить.

– Спасибо, спасибо вам большое, – сказал Марек и расплакался.

Глава третья.