Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

— Все-таки в дикой природе что-то есть. Она начинает мне нравиться. Новая, никем не тронутая.

Дэгни весело кивнула:

— Хорошая земля — только посмотри, как все растет. Я бы расчистила эти кусты и построила здесь…

И вдруг улыбки исчезли с их лиц. В траве на обочине дороги они заметили ржавую цистерну и осколки стекла — все, что осталось от бензоколонки.

То, что когда-то было бензоколонкой, теперь поглотили кусты, а то, что еще можно было различить, лишь внимательно присмотревшись, должно было через год-другой полностью скрыться из виду.

Они отвернулись и поехали дальше. Им не хотелось знать, что еще поросло сорняком, раскинувшимся на много миль. Ехали молча; и Реардэн, и Дэгни удивлялись одному и тому же: как много всего поглотил сорняк и как быстро.

За холмом дорога резко оборвалась. От нее осталось лишь несколько островков бетона, торчавших из усеянной ямами и выбоинами длинной полосы смолы и грязи. Кто-то сорвал и увез практически все бетонное покрытие; на опустевшей полосе земли не хотела расти даже трава. Далеко на вершине холма, словно крест над огромной могилой, одиноко стоял покосившийся телеграфный столб.

Через три часа, тащась на самой малой скорости и проколов колесо, им удалось добраться до селения, находившегося за холмом с телеграфным столбом.

Внутри остова, бывшего когда-то индустриальным городком, все еще стояло несколько домов. Все, что могло двигаться, покинуло городок, но несколько человек все же остались. Пустые строения напоминали скелеты; их разрушило не время, а люди, которые поотрывали доски, кровлю, проломили дыры в опустошенные погреба. Создавалось впечатление, будто здесь вслепую хватали все, что отвечало потребности момента, даже не задумываясь о том, как жить завтра. Заселенные дома были беспорядочно разбросаны среди руин. Поднимавшийся из труб дым был единственным заметным движением в городе. На окраине стояла бетонная коробка — все, что осталось от школы. Она походила на череп — пустые глазницы, незастекленные окна и оборванные провода, свисавшие несколькими жиденькими волосками.

За городом, на отдаленном холме стоял завод «Твентис сенчури мотор компани». Стены, очертания крыш и трубы выглядели аккуратными и неприступными, как крепость. Могло показаться, что завод миновала участь городка, если бы не опрокинутая серебристая цистерна для воды.

На заросших деревьями склонах холмов не было никаких следов дороги, ведущей к заводу. Дэгни и Реардэн подъехали к дверям первого дома, из трубы которого, проявляя слабые признаки жизни, вилась тонкая струйка дыма. Дверь была открыта. На звук мотора, шаркая ногами, из дома вышла старая, сгорбленная, босая женщина, одетая в какое-то тряпье из мешковины. Она посмотрела на машину без тени удивления и любопытства, пустым взглядом существа, потерявшего способность чувствовать что-либо, кроме голода.

— Не могли бы вы объяснить, как проехать к заводу? — спросил Реардэн.

Женщина ответила не сразу; можно было подумать, что она не говорит по-английски.

— К какому заводу? — спросила она наконец.

— Вон к тому, — указал пальцем Реардэн.

— Он закрыт.

— Я знаю, что закрыт. Туда можно как-нибудь доехать?

— Не знаю.

— Есть какие-нибудь дороги?

— В лесу есть дороги.

— Есть такие, по которым можно проехать на машине?

— Может быть.

— А по какой дороге лучше всего проехать?

— Не знаю.