Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

Через открытую дверь была видна обстановка дома. В комнате стояла совершенно бесполезная газовая плита, духовка которой, забитая всяким тряпьем, служила комодом. В углу сутулилась каменная печь, в которой, подогревая старый чайник, тлело несколько поленьев. Вверх по стене тянулись длинные полосы копоти. На полу лежало что-то белое, придвинутое к ножкам стола: это оказался фарфоровый умывальник, оторванный от стены ванной комнаты в каком-то из домов. Раковина была доверху набита вялой капустой. На столе стояла бутылка с воткнутой в горлышко сальной свечой. От краски на полу не осталось и следа; его выскобленные доски служили как бы зримым воплощением ноющих костей человека, который, низко склонившись, мыл и скреб, но все же проиграл сражение с грязью, намертво въевшейся в доски.

У дверей молча, по одному собрался выводок оборванных детей. Они глазели на машину не с присущим детям любопытством, а с настороженностью дикарей, готовых исчезнуть при первом же признаке опасности.

— Сколько отсюда миль до завода? — спросил Реардэн.

— Десять, — сказала женщина. — А может, пять.

— А до ближайшего поселка?

— Поблизости нет поселка.

— Но есть же где-то другие города. Они далеко?

— Да, где-то есть.

Рядом с домом на бельевой веревке, которой служил обрывок телеграфного провода, висело выцветшее тряпье. Трое цыплят грелись на грядках запущенного огородика. Четвертый съежился на насесте из водопроводной трубы. В груде отбросов рылись двое поросят. Через жидкий навоз и грязь вела дорожка, вымощенная кусками бетонного покрытия автострады.

Издали донесся скрежет. Дэгни и Реардэн обернулись и увидели мужчину, достававшего воду из колодца. Они смотрели, как он медленно идет по улице, неся два ведра, которые казались слишком тяжелыми для его тонких рук. Трудно было сказать, сколько ему лет. Мужчина подошел и остановился, глядя на машину. Он украдкой посмотрел на чужаков и тотчас отвел взгляд, подозрительный и пугливый.

Реардэн вытащил десятидолларовую банкноту и протянул мужчине:

— Не могли бы вы показать нам дорогу к заводу?

Мужчина с полным безразличием смотрел на деньги, не двигаясь, не проявляя никакого желания взять их, по-прежнему держа в руках ведра. Если в мире есть человек начисто лишенный алчности, подумала Дэгни, то он стоит передо мной.

— Нам здесь деньги ни к чему, — сказал мужчина.

— Разве вы не работаете, чтобы жить?

— Работаем.

— И что же вы используете в качестве денег?

Мужчина поставил ведра на землю, словно до него только сейчас дошло, что незачем надрываться, держа их в руках.

— Мы не пользуемся деньгами. Просто меняемся.

— А как вы обмениваетесь с жителями других мест?

— Мы не ходим в другие места.

— Похоже, вам здесь несладко приходится.

— А что вам до этого?

— Да ничего. Обыкновенное любопытство. Почему вы остались здесь?

— У моего отца здесь была бакалейная лавка. Только завод закрыли.

— Почему же вы не переехали?

— Куда?

— Куда угодно.

— Зачем?

Дэгни смотрела на ведра. Это были канистры для бензина с веревками вместо ручек.

— Послушайте, — сказал Реардэн, — вы не могли бы сказать, есть ли какая-нибудь дорога до завода?

— Туда много дорог.

— Есть такая, по которой можно проехать на машине?

— Наверное.

— Какая?

Мужчина некоторое время сосредоточенно обдумывал проблему:

— Если свернете у школы налево и проедете прямо до кривого дуба, то выедете на дорогу, которая ничего себе, если недели две не было дождя.

— Когда в последний раз шел дождь?

— Вчера.

— Есть другая дорога?

— Ну, если проехать через пастбища Хэнсона и дальше через лес, попадете на хорошую, твердую дорогу, которая ведет до самой реки.

— Через реку есть мост?

— Нет.

— Как еще можно проехать?