Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (1997)

Дэгни увидела отчет главного инженера, раскрытый на столе, и подумала, что должна приказать незамедлительно возобновить работу на перегоне Уинстон, но вспомнила, что это теперь не имеет смысла. Она не чувствовала боли. Она знала, что боль придет позднее и будет подобна агонии, что бесчувствие этого мгновения было передышкой, которую она получила перед агонией, чтобы быть в силах перенести ее. Но это не имело значения. «Если так надо, я стерплю», — подумала Дэгни.

Она села за стол и позвонила Реардэну на завод в Пенсильванию.

— Здравствуй, дорогая. — Он сказал это очень просто, потому что это было реальным и правильным, а ему было необходимо придерживаться понятий реальности и правильности.

— Хэнк, я ушла в отставку.

— Понимаю. — Его голос прозвучал так, будто он предвидел это.

— Никто не пришел за мной, может быть, никакого разрушителя и вовсе нет. Не знаю, что буду делать дальше, я должна уехать, чтобы какое-то время не видеть никого из них. Потом я приму решение. Я знаю, что ты не можешь уехать со мной сейчас.

— Нет. У меня есть две недели, они ожидают, что за это время я подпишу дарственный сертификат. Я хочу быть здесь, когда этот срок истечет.

— Я понадоблюсь тебе в течение этих двух недель?

— Нет. Для тебя это еще тяжелее, чем для меня. У тебя нет способа борьбы с ними. А у меня есть. Пожалуй, я рад, что они сделали это. Все ясно и бесповоротно. Не беспокойся обо мне. Отдыхай. Главное, отдыхай от всего этого.

— Да.

— Куда ты едешь?

— За город. У меня есть охотничий домик. В Беркширских горах. Если захочешь увидеть меня, Эдди Виллерс расскажет, как туда добраться. Я вернусь через две недели.

— Окажешь мне услугу?

— Да.

— Не возвращайся, пока я не приеду за тобой.

— Но я хочу быть здесь, когда это произойдет.

— Предоставь это мне.

— Что бы они ни сделали с тобой, я хочу, чтобы они сделали со мной то же.

— Предоставь это мне. Милая, неужели ты не понимаешь? Думаю, сейчас я больше всего хочу того же, что и ты: не видеть их. Но мне нужно побыть здесь еще некоторое время. И мне будет намного легче, если я буду знать, что по крайней мере ты для них недосягаема. Я хочу сохранить в душе хоть что-то светлое, какую-то опору. Пройдет совсем немного времени, и я приеду за тобой. Понимаешь?

— Да, милый. До свидания.

Она легко, не чувствуя собственного веса, вышла из кабинета и пошла по длинным коридорам здания «Таггарт трансконтинентал». Она шла, глядя прямо перед собой. Она шагала четко, размеренно, исполненная бесповоротной решимости. Она шла, подняв голову, на ее лице читались удивление, внутреннее спокойствие и умиротворенность.

Проходя по вестибюлю терминала, она взглянула на памятник Натаниэлю Таггарту. Дэгни не увидела в этой каменной фигуре ни боли, ни упрека, только ощутила, как растет ее любовь к этому человеку, как крепнет в ней уверенность, что она все больше приближается к нему, к его пониманию смысла жизни.

* * *

Первым из компании «Реардэн стил» ушел Том Колби, мастер прокатного цеха и руководитель профсоюза работников «Реардэн стил». Десять лет он слышал, как его жестоко критиковали по всей стране за то, что он создал «ручной профсоюз» и ни разу не вступил с администрацией в серьезный конфликт. Это было верно, потому что необходимости в конфликте не возникало, — Реардэн платил намного выше самых высоких профсоюзных ставок, за что он требовал — и получал — самых квалифицированных рабочих.

Когда Том Колби сообщил о своем решении покинуть компанию, Реардэн кивнул без комментариев и вопросов.

— Я не могу работать в таких условиях, — добавил Колби спокойным голосом, — и не хочу заставлять людей продолжать работу. Они доверяют мне. Я не хочу стать той подлой овцой, которая ведет все стадо на убой.

— Чем ты собираешься зарабатывать на жизнь? — спросил его Реардэн.

— Я отложил достаточную сумму, чтобы протянуть год.