Обитель - Захар Прилепин (2014)

«Кто эта женщина, Артём? Ты не знаешь?» — спросил себя искренно и просто.

Галя смотрела вперёд — правя лодкой и не оглядываясь.

У неё были бобровые нарукавники, из того же зверя красивые верха на сапогах.

Через несколько минут Артём твёрдо понял, что их не нагонят сейчас же, и теперь придётся как-то жить в этой лодке, что-то делать, играть в игру, что они уплывают и никто их не поймает… На это нужно было искать силы.

…Монастырская громада скоро потеряла в объёмах и весе, стала мельче, легче — мир вокруг оказался огромней. А раньше виделось наоборот — маленький мир и неподъемная махина монастыря.

Прошло совсем немного времени, и монастырь увиделся мелкой кляксой на берегу. Подними вверх указательный палец, и монастырь, как клоп, помещается под одним ногтем.

Но Артёму и в голову не пришло посчитать себя свободным. Каким ещё свободным — посреди этой воды вокруг, под этим тяжким небом, даже не торопящимся за ними, — а недвижимо зависшим над головою.

«Может быть, упросить её свернуть на Лисий остров? — с невыносимой жалостью к самому себе и с нелепой надеждой подумал Артём. — Заедем, там Крапин, он обрадуется. Баню затопит. Лисий повар пирог испечёт… Праздник будет… Галю отдам Крапину, пусть пользует её. А меня хоть бы и в лисью квартиру — я и там смогу жить. Буду жрать из лисьей кормушки и пасть подставлять безропотно под облатки от глистов…»

Артём снова посмотрел на Галю и едва удержал себя, чтоб не произнести всё это.

Понял, что невозможно.

Ничего не изменить, мамочка. Я поплыл в обратную сторону.

Мотор громыхал.

Артём с удивлением смотрел на железный короб: и что, ему можно доверить две человеческих души? Он дотянет их до острова, до материка, до чужеземных вод? — куда они там собрались… Как на это можно надеяться? Мотор неизбежно должен был сломаться с минуты на минуту.

Очень скоро Артём стал замерзать и бессмысленно отворачивать ворот пиджака.

— Здесь, — ткнула Галя ногой в тюк на полу катера, — одежда. Скорей оденься. Греться уже будет негде.

Промучившись с пару минут, Артём развязал тяжёлый тюк.

Внутри оказалось много вещей.

Чекистская куртка на тюленьем меху — Артём немедленно влез в неё, со звериной заботливостью о себе. Чекистская кожаная кепка с ушами тоже пошла в дело. Перчатки! Зимние… очень кстати.

Ватные штаны… Что ж, хорошо. Чертыхаясь, снял сапоги и с трудом натянул, поверх своих штанов, ещё и ватные.

Стал внушительный, крупный — а то на фоне Гали смотрелся совсем тщедушным, завшивленным подростком.

Неожиданно стало спокойнее.

Голову продувало встречным ветром.

— Там что-то дребезжит впереди, — сказала Галя, — посмотри.

Перелез ближе к носу, чтоб разобраться в запасах: всё занятие.

Баки с топливом. Весла и уключины к ним. Крюк. Фонарь. Топор. Ведро. Черпак. Якорь. Две короткие лопаты. Нож. Тесак. Примус. Бинокль. Одеяло. Крепко перекрученный пакет с чем-то тяжёлым вроде гвоздей. Пакля.

Что-то перекладывал заново.

Несколько буханок хлеба. Ящик тушёнки. Ящик рыбных консервов. Два дождевика. Рогожа. Несколько фляжек — Артём потряс их — внутри что-то было.

Оставил часть вещей неубранными на место: будет ещё время ими заняться.

Посмотрел на Галю — с максимально возможным удивлением и даже уважением, на которые был сейчас способен: она готовилась!

Галя не поняла взгляда и крикнула:

— Водка. Выпей, если хочешь.

— А ты? — спросил, подняв фляжку.

Она посмотрела на Артёма и кивнула.

Немного сбавила обороты мотора. Гуд стал ровней, — а то в голове уже дымилось от этого рёва.

Артём раскрутил фляжку и отпил. На таком ветру — ничего не почувствовал вовсе. Всё горевшее и перегоравшее внутри за последние недели, дни, часы — сразу растворило водку, или что там, спирт, без остатка. Отпил ещё, даже во рту подержал…