Признание - Гришэм Джон (2011)

— Я и сам не могу в это поверить, — отвечал он. Это было так далеко и так давно, но стоило Киту закрыть глаза, как он ощущал запах дезинфекции в камере, где Донти ожидал казни, и слышал судорожное дыхание членов его семьи, когда распахнулись занавески и они увидели его на каталке с трубками, уже подсоединенными к венам.

Кит смотрел, как тепло все приветствовали Робби, и к его глазам подступили слезы, которых он не смог сдержать, когда племянник Донти зачитывал прощальное послание. Впервые после возвращения пастору захотелось снова оказаться в Техасе.

Донти похоронили на склоне длинного пологого холма Гринвудского кладбища, где в основном покоились покинувшие мир чернокожие жители Слоуна. После обеда небо затянуло облаками и резко похолодало. Последние пятьдесят ярдов нести гроб было особенно трудно. Траурное шествие возглавляла команда барабанщиков, отбивавших четкий ритм, гулко разносившийся во влажном воздухе. Родственники шли за гробом, пока его осторожно не поставили на два покрытых бархатом стула возле могилы. Все собрались вокруг натянутого пурпурного погребального тента. Преподобный Канти произнес несколько прощальных слов и прочитал выдержки из Священного Писания, после чего гроб с телом Донти опустили в могилу, вырытую рядом с могилой отца.

Прошел час, и люди стали расходиться. Роберта с семьей задержались под тентом. Они молча наблюдали, как на крышку гроба падает земля. Робби остался с ними до самого конца, хотя и не был членом семьи. Кроме него, посторонних не было.

В среду в семь вечера состоялось закрытое заседание городского совета Слоуна, на котором решалась судьба детектива Дрю Кербера, которого известили об этом, но не пригласили. Двери заперли, и в зале находились только шесть членов совета, мэр, прокурор города и секретарь. Единственный чернокожий член совета мистер Варнер сразу потребовал немедленно уволить Кербера и единогласно осудить позицию, которую они как члены совета заняли при разбирательстве дела Донти Драмма. Тут же стало ясно, что никакого единодушия проявлено не будет. После непростого обсуждения было решено временно воздержаться от каких бы то ни было резолюций. Решение таких деликатных вопросов требовало взвешенного подхода.

Прокурор города предостерег от немедленного увольнения Кербера. Как всем отлично известно, мистер Флэк подал чудовищный иск на город, и увольнение Кербера будет равнозначно признанию городом своей вины.

— Мы можем отправить его в отставку досрочно?

— Он прослужил в полиции всего шестнадцать лет, а для досрочной отставки этого мало.

— Но нам нельзя оставлять его в полиции.

— А что, если перевести его в Управление паркового хозяйства на год или два?

— Но тогда он не понесет наказания за свое поведение с Драммом.

— Верно. Его надо уволить!

— Насколько я понял, мы, представляя город, собираемся оспорить обвинения Флэка. Мы что, серьезно собираемся заявить, что не несем никакой ответственности?

— На этом настаивают наши страховые адвокаты.

— Так увольте их и найдите кого-нибудь, имеющего здравый смысл.

— Мы должны признать, что наша полиция допустила ошибку, и урегулировать вопрос. И чем скорее, тем лучше!

— А почему вы так уверены, что наша полиция допустила ошибку?

— Вы разве газет не читаете? Или у вас нет телевизора?

— Мне не кажется это столь очевидным.

— Да вы просто никогда не видите очевидного!

— Я не позволю вам говорить в таком тоне!

— Да ради Бога! Если вы действительно считаете, что мы должны выступить против семьи Драмм, то просто расписываетесь в своей некомпетентности и должны подать в отставку!

— Я готов подать в отставку!

— Отлично! И не забудьте прихватить с собой Кербера!

— На Кербера жаловались уже очень давно. Его вообще нельзя было брать в полицию и следовало уволить пять лет назад. И если он все еще служит, то это вина города, что наверняка будет озвучено в суде. Так ведь?