Тони и Сьюзен - Райт Остин Тэппен (2012)

Он не мог думать про это, отвлеченный другим вопросом: чего ждал Бобби, когда Рэй бросился бежать. Смерть Лу Бейтса казалась несущественной, как будто перед нею он перестал быть Лу Бейтсом. Она не принесла Тони удовлетворения, как не принесла его смерть Турка. Время видоизменило преступление, и теперь единственным важным преступником был Рэй. Это все был Рэй и только Рэй, а Тони опять испугался и упустил его.

— Ты уверена, что он убит? — спросила Сьюзен.

— Ему голову прострелили, — сказала Ингрид.

— Может быть, он все-таки не умер. Может, нам пойти посмотреть?

— Умер. Никаких сомнений.

— Я думаю, кто-нибудь должен на него посмотреть на всякий случай.

— Не я.

И не я, мысленно повторил за ней Тони, когда она повернулась к нему. Они встали у двери и наблюдали, как юная кузина полицейского, которую и он и Рэй приняли за проститутку, но которая теперь казалась скорее каким-то ребенком в своей мини-юбке, вышла с фонариком и опасливо приблизилась к темному контуру у реки, и смотрели, как она храбро присела на корточки и оглядела его, белея коленями в темноте. Они увидели пятно света от фонарика, когда она провела им над телом Лу, и увидели, как ее руки коснулись его лица. Когда она вернулась, лицо у нее было землистое.

— У него глаза открыты, — сказала она.

— Так и бывает, когда умирают, — сказала Ингрид. — Глаза открыты, но не видят.

Все идет прахом. Еда портится, молоко сворачивается, мясо гниет. В тусклом свете комнаты — ощущение несчастного случая и слома. Смерть Лу Бейтса была неправильная смерть. Тони подумал: не потому ли она произошла, что он не сумел остановить Рэя и Лу с помощью пистолета. Но остановить их можно было, только застрелив, и тогда убийцей оказался бы не Бобби, а он, что было бы намного хуже. Следовательно, он не виноват. Причина его бестолкового гнева вдруг обнажилась: не намеревался ли Бобби сделать его палачом Рэя и Лу? Вопрос был непереносим. Что бы ни пошло не так, твердил он, он всего лишь свидетель, а не действующее лицо.

Сьюзен опять зевнула. Тони вспомнил, как шел через лес и по дорогам целую ночь без сна, пока не нашел фермера, вставшего с зарей.

— Хочешь пойти в спальню, лечь? — спросила Ингрид.

— Я не смогу заснуть, когда он там, — сказала Сьюзен.

— Я тоже, — сказала Ингрид. — Бобби скоро вернется.

— Правда? Я думала, он будет ловить этого парня.

— Пусть только попробует — убью.

Но Бобби Андес уже вернулся. Они услышали на дороге машину, ее фары снова мелькнули в окне, хлопок дверцы. Они увидели, как Бобби Андес шагает к домику, и тут же — в комнату, преображенный.

— Быстро ты, — сказала Ингрид. — Они едут?

— Мне надо в город, — сказал он.

— Нет, Бобби, хватит.

Отметь перемену в нем: дубленое лицо, водянистая обессиливающая недужность ушла — осталась только та, что устойчивее и долговечнее.

— Викхэм позвонит. С Амблером мне надо встретиться самому.

Никакой паники, но время не ждет. Все под контролем, но придется постараться, чтобы не сбиться с курса. Ничего страшного не случится, если мы не потеряем голову.

— Пока я не ушел, — сказал он. Он оглядел их троих, словно дожидаясь от них внимания, хотя их вниманием уже завладел. — Вам нужно знать, что произошло этой ночью.

— Что произошло?

— Что произошло здесь. Что вы видели.

— Я видела, что произошло, — сказала Ингрид.

— Правда? — Он посмотрел на нее.

— А-а, — сказала она.

Молчание, беспокойное.

— Ты хочешь, чтобы мы врали? — спросила Ингрид Хейл. — Пожалуйста, Бобби, не заставляй нас врать.

— Не хочешь врать? Хочешь рассказать всю правду, ничего, кроме правды, и да поможет тебе Господь, обо всем, что сегодня видела? Хочешь?

Вид у нее был несчастный. У Тони заходилось сердце. Она сказала:

— Ой, Бобби, милый.