Питбуль - Анне Ханкок (2021)

Элоиза запрокинула голову и засмеялась, а Томас обнял ее.

— Пойдем поедим чего-нибудь, — сказал он, показывая на только что освободившийся столик на двоих возле небольшого итальянского ресторанчика.

— Меня мучает совесть, — сказала Элоиза, когда официант принял заказ. — Я только что увидела совершенно ужасающие фотографии дочери Яна, и все же мне почему-то стало легче.

— Легче?

— Да.

— Почему?

— Потому что последние несколько дней я боялась, что он окажется совсем не тем человеком, за кого я его принимала.

Томас взглянул на нее, нахмурившись.

— Почему же ты так боялась этого? В конце концов, ты ведь его не так давно знаешь.

Элоиза глубоко вздохнула и помедлила с ответом. Она покачала головой.

— Я не знаю. Наверно, это все тоже какая-то чепуха.

Она перевела взгляд на замок Сеннерборг, видневшийся вдали у пристани.

— Красиво, правда?

Томас продолжал испытующе смотреть на Элоизу.

— Кажется, этот замок построил Вальдемар Великий, — сказала Элоиза. — Правильно я помню?

— О чем ты мне не рассказываешь? — спросил Томас.

Она перевела взгляд на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Что-то изменилось с нашей последней встречи, и речь не о нас. В чем же дело?

Элоиза опустила глаза и вздохнула.

— А мы не можем просто остаться в той временно́й петле, в которой находились последние два дня? — спросила она.

— О какой временно́й петле ты говоришь? — Томас вопросительно покачал головой. — Мы с тобой здесь и сейчас. Что ты от меня скрываешь?

Элоиза глубоко вдохнула и медленно выдохнула, глядя на море.

— С момента, когда ты последний раз видел меня, со мной… со мной случилась беда. — Она повернула голову и встретилась глазами с Томасом. — Мое сердце разбито.

Элоиза видела, что он всматривается в ее лицо. Он ничего не говорил, только наблюдал.

— Это тот репортер из Кристиансборга?

— Что? Нет! — Элоиза нахмурилась и покачала головой. — Нет! Это… он… это не из-за любви.

— Тогда кто же?

Элоиза сползла немного на стуле и встретилась с ним глазами.

— Мне нравится, что тебе нравился мой отец.

— Он был хорошим человеком, — кивнул Томас.

— Нет, — сказала Элоиза, слегка покачав головой, — не был.

Ее взгляд скользнул по лицу Томаса, и она грустно улыбнулась.

— Я завидую тебе, что ты помнишь его таким.

Брови Томаса сошлись на переносице, а рот открылся в немом вопросе.

— Но пока ты так думаешь, мне кажется, что все это было просто ночным кошмаром, — сказала Элоиза. — Теперь я проснулась, и ты здесь, и все снова хорошо. Если я расскажу тебе, что произошло, мне придется снова вернуться в реальность, а этого… — она покачала головой, — этого я, наверно, не вынесу, потому что, когда я думаю о своем отце, мне, на хрен, хочется… кричать! Мне хочется поднять голову к небу и просто кричать, но… — по ее щеке скатилась слеза, — я не могу! У меня комок в горле, у меня раковая опухоль из гнева и горя, и… и я… — Она покачала головой. — Я не могу от нее избавиться! Когда я открываю рот, я не могу произнести ни звука, и я…

Томас наклонился и притянул ее к себе.

— Ну, ну, все в порядке, — сказал он. Он погладил ее по волосам и поцеловал. — Не нужно говорить об этом, пока ты не готова. У нас полно времени!

Принесли еду, и они ели молча, наблюдая за народом в гавани. Это было приятное, надежное молчание — такое бывает только с теми, кто искренне тебя любит.

— Пойдем домой? — спросил Томас.

Элоиза кивнула и посмотрела ему вслед, когда он пошел расплачиваться.

Он скрылся в ресторане, и Элоиза стала скользить взглядом по замку, по пришвартованным парусникам и по старому арочному мосту, соединявшему Альс с материком.

Могла бы она быть счастлива здесь?