Питбуль - Анне Ханкок (2021)

Элоиза подписала документы на прокат автомобиля у стойки арендной фирмы «Энтерпрайз» и через несколько минут нашла белый «Рено Клио» на стоянке перед терминалом. Она села в машину, в которой стоял искусственный запах спрея для новых автомобилей, и открыла письмо Мунка. К нему было прикреплено несколько файлов, и она открыла тот, что назывался «Ульвеус».

Она бегло просмотрела документ.

Согласно информации Мунка, дочь Фишхофа работала морским биологом в немецкой компании в Стокгольме, и, судя по домашнему адресу, жила в местечке под названием Смедслеттен к западу от шведской столицы.

Элоиза набрала ее номер телефона и прислонила трубку к уху. Звонок был переадресован на автоответчик, и она дождалась гудка.

«Здравствуйте, Элизабет, меня зовут Элоиза Кальдан, — сказала она, натягивая ремень на грудь. — Я звоню вам, поскольку дружу с вашим отцом, и у меня есть кое-какие вопросы о вашей жизни в Южной Ютландии, на которые я надеюсь получить ответ с вашей помощью. Он уже не так хорошо соображает, так что не могли бы вы перезвонить мне, когда прослушаете мое сообщение? Спасибо!»

Элоиза назвала свой номер и повесила трубку, а потом снова попыталась дозвониться до Шефера. Она уже звонила ему из аэропорта в Копенгагене, но он отклонил звонок и включил автоответчик с сообщением, что занят и перезвонит позже. Он снова не ответил, и Элоиза отправила сообщение.

Только что приземлилась в Сеннерборге. Еду пообщаться с полицией. Твоего коллегу зовут Петер Зельнер, верно? Перезвони!

Элоиза набрала адрес в навигаторе и завела машину.

13

Однажды Элоизу ограбили на улице в Нью-Йорке.

Красивый пожилой джентльмен в мягкой шляпе и костюме цвета ликера «Бейлис» сел рядом с ней на скамейку на углу улиц Малберри и Спринг. Он улыбнулся, кивнул, вежливо обратил ее внимание на 9-миллиметровый пистолет Люгера, лежавший у него во внутреннем кармане, и попросил передать ему сумочку и сотовый телефон. Элоиза послушалась, а полчаса спустя, когда она пришла в 5-й полицейский участок в Маленькой Италии[17], чтобы сообщить об ограблении, она была потрясена грязью и темнотой внутри красивого старого здания — и полным отсутствием чувства безопасности. Звучала какофония из телефонных звонков, воплей и криков задержанных, жужжания кофейных автоматов и возмущений граждан, которые приходили заявить обо всем, начиная с кражи и шумных соседей до сексуальных домогательств, домашнего насилия и убийств, а в это время город, который никогда не спит, бушевал за дверями.

По сравнению с этим полицейский участок в Сеннерборге, перед которым она сейчас стояла, напоминал крематорий. Там было ослепительно светло и пусто, а само здание из желтого кирпича, казалось, было спроектировано архитектором, приложившим все усилия, чтобы избежать номинации на Притцкеровскую премию.

Элоиза вошла через автоматические раздвижные двери и прошла внутрь. Она подошла к стойке, где похожий на кирпич стационарный телефон беззвучно мигал рядом с чашкой кофе. Сливки в кофе расслоились, и жир собрался на ободке чашки — было похоже, что она простояла на столе уже несколько часов.

Ни в приемной, ни за стойкой никого не было, и было так тихо, что за закрытыми окнами слышалось посвистывание птиц.

— Эй? — позвала она и оглядела пустое пространство. — Есть здесь кто-нибудь?

Она услышала, как в другом конце здания спустили воду в туалете, и в следующее мгновение в приемную вошел молодой офицер в форме с номером дамского журнала в одной руке и мобильным телефоном в другой.

Увидев Элоизу, он прибавил шаг.

— Прошу прощения, — сказал он, кладя журнал на полку под стойкой. Его щеки покраснели, и он уставился в пол. — Я не знал, что здесь кто-то есть.

— Все в порядке, — улыбнулась Элоиза. — Я хотела бы переговорить с одним из ваших следователей, Петером Зельнером.

Она протянула офицеру свою пресс-карту через стойку, и он прочитал ее, нахмурившись.

— Илойза Кальдан?