Оригиналы - Кэт Патрик (2015)

Шон смеется, но это убеждает меня; когда он ведет меня в то, что выглядит как пещера, я чувствую себя в безопасности. Затем когда мы, запыхавшись, вылезаем на другой стороне, я чувствую себя словно только что выиграла в эмоциональной лотерее. Бухта передо мной — трехстенная комната с открытым окном с видом на океан: более красивого вида я не могла себе представить.

— Наш собственный личный пляж, — бормочу я, смотря в сторону воды.

— Угу, — говорит Шон, вынимая свою камеру и ставя сумку на песок. Краем глаза я вижу, что он сфокусировался на моём профиле. Он стоит рядом и немного позади меня, так что я знаю, что фон фотографии — это бьющаяся о скалы вода. Я не слышу звука затвора, потому что волны слишком громкие, но слышу, что Шон говорит потом.

— Я рад, что знаю, что ты не сумасшедшая.

Я поворачиваюсь в его направлении; он ухмыляется.

— О чем ты говоришь?

Он пожимает плечами, делает другую фотографию моего теперь-удивленного-задетого-раздраженного выражения, затем отвечает.

— Я думал, что у тебя раздвоение личности или что-то такое, — говорит он. — Потому что Элла и ты такие…

— Разные, — говорю я. Мы спокойно принимаем друг друга в течение нескольких секунд.

— Ты ошиблась ранее, — говорит он.

— О, правда? В чем?

— В том, что не уникальна. То есть, я знаю, что ты выглядишь как Элла и Бетси. Но я не смотрю на вас троих одинаково. Ты… это ты.

Волны обрушиваются с грохотом на скалы; я дрожу от океанского бриза. Ни один из нас не говорит еще некоторое время.

— Могу я сделать несколько фотографий с тобой? — ласково спрашивает Шон. Я улыбаюсь и киваю, счастливая сделать что-то легкое, после тяжелого дня обсуждений.

Мы проводим следующие два часа, делая снимок за снимком. Я поднимаюсь на низкую скалу, и он делает серию фотографий меня, стоящей как воин. Я сижу на бревне, ноги вытянуты, и Шон делает несколько фотографий моего лица крупным планом.

Я снимаю ботинки и собираюсь зайти в воду, пока не понимаю, что слишком холодно. Он делает несколько фото моих пальцев, пока я не надеваю обратно свои ботинки. Я падаю в песок и смеюсь, в то время как Шон щелкает, щелкает, щелкает с разных сторон, в конечном итоге вынужденный использовать вспышку, когда становится совсем темно.

Сначала я чувствую себя глупо, но ободряющие слова Шона успокаивают меня. Я никогда не была заинтересована в работе модели — или в нулевом размере, который идет с ней, — но с Шоном, показывающимся из-за камеры, это чувствуется намного более интимным, чем просто создание милых картинок.

Это чувствуется больше как поцелуи и объятия.

Я поворачиваюсь на своей стороне песка, голова прислонена к руке. Шон на животе рядом со мной, камера направлена на моё лицо.

— Ты рад, что приехал сегодня? — спрашиваю я мягко. Волны с грохотом обрушиваются на скалы.

— Больше, чем рад, — говорит он из-за камеры. — Благодарен. — Щелчок.

— Правда? — спрашиваю я. — Потому что ты прятался два часа.

— Мне просто нужно было обо всём подумать, — говорит он. — Позволить этому дойти.

— Да, — говорю я. — Я, вероятно, сделаю это, когда буду пытаться уснуть сегодня ночью. Это было очень большое дело для меня.

— Я знаю, — говорит он. — Ты рада, что рассказала?

— Да, — говорю я без колебаний.

— Хорошо, — говорит он, прикладывая фотоаппарат обратно к лицу. — У меня всё же есть ещё один вопрос.

Моё сердце пропускает удар; этот тон его голоса.

Щелчок.

— Ты говорила, что Бетси выполняет вечернюю работу, — говорит он.

— Да, — говорю я, полуулыбаясь.

Щелчок.

— Футбол вечером.

— О, правда? — я притворяюсь удивленной.

Щелчок.

— Была одна игра, в частности, мне любопытно, — говорит Шон до сих пор из-за камеры.

— Это была я, — шепчу я, прежде чем очередная волна разобьется о скалу.