Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

На десять дней на корабле вновь установилось некое подобие нормальности. Несмотря на усиленное дежурство в обзорной рубке, вспышек больше не наблюдалось. Старое Солнце погрузилось в глубокий и покойный сон, без извержений и протуберанцев, которые могли бы помешать работе наших систем, и потому не было никакой возможности использовать подметалу скрытно. Нас не засекли, и мы не осмеливались на ответный локационный импульс. Я не возвращалась в комнату костей, и, насколько мне было известно, Фура тоже.

На самом деле я дошла до того, что воспользовалась старым трюком Прозор – протянула нитку поперек дверного проема. Правда, в моем случае это был волос. Всякий раз, когда я осматривала дверь комнаты костей, он был на месте. Вообще-то, меня это не удивило. Покрытый трещинами череп заботил Фуру еще меньше, чем меня. Думаю, она опасалась, что часть безумия Босы все еще пребывала внутри его, дожидаясь нового вместилища. Никто из нас не будет слишком сожалеть, когда он наконец перестанет работать.

Это было напряженное время, что помогло всем нам успокоиться. Помимо несения вахты в обзорной рубке, каждый должен был помогать в изменении облика корабля. У нас было меньше пяти недель, чтобы закончить эту работу, ведь нам предстояло попасть в зону досягаемости подметалы и телескопа задолго до того, как прибудем в пункт назначения.

Прозор была права: «Мстительница» должна была пройти проверку с первого взгляда. Однако если первый взгляд обнаружит что-то поддельное, мы немедленно окажемся в беде.

Трудоспособных членов команды было всего шестеро, и каждому надлежало внести свою лепту. Мы быстро договорились о разделении труда, о сменах и бригадах, расписанных по часам и вахтам. Большинство операций требовалось провести снаружи, что означало многократное надевание и снятие скафандров, а также прохождение через шлюзы. Мы знали: чтобы не отстать от графика, надо отладить процесс – все должно работать как часы.

Золотое правило гласило, что один, а лучше двое всегда должны находиться внутри корабля. Один – чтобы убедиться, что вышедшие наружу смогут вернуться, если вдруг заклинит шлюз. Еще один – на случай, если первый возьмет да и помрет. Вот почему Тиндуф и Сурт остались на борту, когда остальные отправились на Грохотун. Также благоразумие требовало следить за подметалой и трещальником, и кто-то должен был по возможности сидеть в обзорной рубке.

Поэтому мы разделились на три бригады, распределив вахты по схеме, которая была одинаково честной и одинаково изнурительной. Фура и Сурт – первая бригада, Страмбли и Прозор – вторая, а Тиндуф и я – третья. Каждая бригада состояла из одного бывшего члена команды капитана Ракамора и одного бывшего члена команды капитана Труско, что допускало некоторое дублирование и позволяло избежать любых проблем с недоверием или фаворитизмом.

Нам всем пришлось тяжело, не буду притворяться, что было иначе. Но это было лучше, чем сидеть и беспокоиться, не в силах избавиться от тревожных мыслей. Теперь наши головы и сердца были заняты практическими делами, подготовкой к вахтам, выходом наружу и возвращением, заботой о скафандрах и инструментах и неизменным планированием следующего шага. Любопытное дело: хотя мы уставали и существовала вероятность того, что нас преследуют, общее настроение улучшилось. На камбузе было больше смеха, чем когда-либо с тех пор, как мы захватили корабль, пусть веселье и казалось слегка вымученным, вечно на грани превращения в зевоту.

В глубине души, думала я, мы все – существа порядка. Нам нравится разделение труда и отдыха, и мы особенно счастливы, когда течением наших дней управляет некая структура.