Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

– Тогда в чем смысл, позволь спросить?

– В лишении маневренности, детка. Парус-сечью стреляют по парусам, а не по корпусу. Если она и попадет в корпус, то просто отскочит, не причинив особого вреда.

– И корабль можно захватить целым, не уничтожая его, – сказала я.

– Да, по идее, – согласилась Прозор. – Нет ничего более уязвимого, чем паруса. Как правило, единственное, что не дает кораблям порвать друг друга на ленточки, – это хорошие манеры.

– И все же, – сказала Фура, взмахивая металлической рукой, – мы здесь. Все еще живы, и наши паруса на девяносто девять процентов целы. Согласитесь, если этот залп предназначался для того, чтобы вывести нас из строя, получилось не очень.

– Я бы не стала дрыхнуть без задних ног, – возразила Прозор. – Если позади нас корабль, то это могла быть просто пристрелка. Возможно, они еще не совсем точно определили нашу позицию или находятся слишком далеко для меткого выстрела. Но надеются подойти поближе.

Фура могла твердо стоять на своем, но если все доводы были против нее, то она обычно отказывалась от своей позиции, хотя и не без труда.

– Ты повидала немало погонь, Проз, и я не стану придираться к твоим выводам. Вопрос в том, чем мы можем ответить. Дать бортовой залп и надеяться, что намек будет понят?

– Они лучше определили наше местоположение, чем мы – их, – сказала я. – У нас есть лишь участок неба, а они сумели по крайней мере один раз засечь нас с помощью локационного импульса. Но даже если бы мы достаточно точно знали их координаты, надо бы очень крепко подумать, прежде чем стрелять.

– Это почему же? – спросила Фура.

– Потому что мы лезем из кожи вон, чтобы не выглядеть так, будто играем по старым правилам этого корабля. – Я стукнула ладонью по столу, подкрепляя свои слова. – Мы обыкновенные каперы. Это не спектакль, это то, что мы есть – и чем намерены остаться.

– В нас стреляли! – Фура широко распахнула глаза, как будто высказала чрезвычайно простую мысль, которую я не понимала из-за чрезмерной тупости или упрямства.

– Возможно, – согласилась я. – И даже вероятно. Но мы не можем быть уверены, что это не случайность. Если ответим огнем, то вызовем эскалацию, а также дадим им понять, что они сумели повредить наши паруса, и это будет чрезвычайно полезной информацией. Если выстрелим более тяжелыми снарядами, чем парус-сечь, то со стороны покажется, что мы ведем себя совсем как Боса Сеннен – реагируем нагло, с чрезмерной кровожадностью. А если откроем канал связи и попытаемся их убедить в наших добрых намерениях, то, опять же, выдадим свое местоположение.

– И что бы ты посоветовала?

– Я бы попросила Тиндуфа усилить ионную тягу, чтобы у нас появился шанс выйти из зоны досягаемости. Еще следует приостановить все работы вне корабля, за исключением тех операций, которые проводятся на корпусе или вблизи него, – надеюсь, по нам не нанесут прямого удара. Удвоить пост в обзорной рубке и внимательно следить за подметалой и трещальником, помогая Паладину, насколько это возможно. А мы с тобой тем временем внимательно послушаем череп.

– Кости тебе что-то нашептали?

Я вздохнула, признавая, что пора стать более откровенной с другими членами команды, начиная с Тиндуфа и Прозор.

– Да, кое-что. Кажется, я коснулась разума другого чтеца костей, который знает, кто мы. Я отчетливо уловила название «Рассекающая ночь», и прежде чем этот разум почувствовал меня, думаю, он тянулся к какому-то другому чтецу. Скажем так, хотел перед ним отчитаться.

– Домыслы, – фыркнула сестра.

– Да, как и то, что в нас стреляли. Это всего лишь домыслы, потому что у нас есть только парусная вспышка, локационный импульс и несколько дырок в лиселе. Но я знаю, что чувствовала, и склонна доверять интуиции. Этот корабль, что бы он собой ни представлял, действует не сам по себе.