Адъютор - Владимир Корн (2021)

На всякий случай я посмотрел на Стаккера: головой за Клауса отвечаешь! Оставалось только надеяться, что ему хватит ума затолкать победителя в карету и увезти подальше отсюда, если начнется общая схватка. Что вполне может случиться, и примеров тому не счесть. Виктор и оба других секунданта сар Штраузена встали за моей спиной. Молодцы, но их будет мало – за спиной полковника людей намного больше. На помощь наемников надеяться не приходилось, у них другая задача, и лезть в дворянские дрязги им не с руки. Наконец полковник приблизился.

– Господин сарр Клименсе!

– Господин сар Браус?

– Господин сарр Клименсе, мне хотелось бы извиниться за поведение, которое вас и спровоцировало.

Судя по всему, подобного не предвидел никто из его компании. Все они дружно посмотрели на меня. Понятно, чего они ждут. Согласно тому, что слышали о сарр Клименсе, он сейчас гордо вскинет голову, презрительно ухмыльнется, после чего заявит: «Можете встать на колени, целуя мои сапоги, но ничего не изменится! Теперь нас может примирить только кровь!» Или что-нибудь еще в том же духе.

– Господин сар Браус, в свою очередь, хочу извиниться ответно! Считаю, между нами произошло обычное недоразумение.

Чтобы, ни мгновения не колеблясь, первым протянуть ему руку. Чем вызван его поступок – известием ли о том, что к смерти Армандо сар Торриаса не имею никакого отношения, тем, что погиб сар Каглас, или чем-то иным, не существенно. Важно другое: в глаза он смотрел твердо, а рукопожатие его было крепким. Собственные шрамы не только украшают меня, но и делают, надеюсь, мудрее. По-моему, я услышал чей-то вздох разочарования. Ничего, переживут.

– Сарр Клименсе, почту за честь принять вас завтра вечером в своем доме. – Полковник Браус кивнул, щелкнув по старой армейской привычке каблуками.

– Непременно вас навещу, – только и оставалось ответить мне.

– …Я поднимаю вверх пистолет, стараясь не уводить с центральной линии тела, как ты учил, а выстрела все нет и нет! Чувствую, меня начинает клонить вправо – ноги неудобно поставил. Еще немного, и начну заваливаться. И тут пистолет в руке – бабах! И сразу обжигает щеку! Ну все, подумал, конец. Мне вдруг вспомнилась мама, и так ее стало жалко! А потом до меня доходит – живой я, живой!

Эту историю, практически слово в слово, я выслушивал в который раз. Но ничего не имел против: ему нужно выговориться. И все ждал, когда же до него наконец дойдет одна вещь? Мы сидели в имении Штобокков за накрытым на двоих столом, где центральное место занимали несколько бутылок бренди. При возможности я с удовольствием уступил бы место тому же Виктору, ибо, единожды согласившись на предложение Клауса выпить, устал отказываться от всех других. Но то, что сейчас говорил Клаус, не стоило слышать никому, кроме близких друзей. Для того и друзья, чтобы с ними можно было позволить себе быть таким, какой ты есть, без всей мишуры, которой пытаешься себя украсить.

– Даниэль, сейчас я скажу тост, и ты точно не сможешь отказаться со мной выпить! – Сар Штраузен попытался налить бренди в мой бокал, который и без того был наполнен почти до краев его же стараниями. Опрокинул по дороге локтем фужер с вином, и оно образовало на скатерти багровое пятно в форме почти правильного овала, так похожее при свете свечей на кровь. На всякий случай я обхватил пальцами бокал – ну а вдруг? Вдруг услышу нечто такое, что действительно заставит меня сделать глоток?

– Так вот, Даниэль сарр Клименсе, – торжественно начал Клаус. – Я предлагаю выпить за…