Край чудес - Ольга Птицева (2020)

– Так что доказывал Краюшкин? – переспросил Южин. – Ты сказал, что он доказал. Что доказывают головой вниз с восьмого этажа?

– Важность, – вырвалось у Костика, он задышал быстро и загнанно. – Важность того, что здесь происходит. Вам не понять. Вы думаете, сюда так просто попасть. Просто здесь остаться. И что уйти тоже легко. Что можно в дверь зайти, из двери выйти…

– А дверь тебе чем не подошла? – с ухмылкой уточнил Южин. – Вот мы через нее вошли, сейчас спустимся и выйдем…

– Зайти-то мы зашли, а выйти так не получится, – ответил Костик и потянул за петличку. – Сними, – попросил он Тараса. – Дышать нечем.

Тарас прервал запись.

– Хорошо получилось, – осклабился Южин. – Жути решил навести?

Костик посмотрел непонимающе.

– Это ты молодец, конечно. – Он скорчился, пародируя проводника. – Как зашли, так выйти не получится. Огонь, конечно. Но ты мне скажи. Он нарик был, поэтому прыгнул? Или правда по любви несчастной сиганул?

От Костика расходились волны страха. И страх этот распространялся вокруг, как вирус. Захотелось поскорее собрать технику и отойти подальше.

– Краюшкин хотел остаться, поэтому ушел, – твердо сказал Костик. – Других вариантов у него не было.

– Точно нарик, – осклабился Южин. – Ладно, надпись эта знаменитая где?

– Тут, – откликнулась Кира.

Тарас взял с подоконника фонарик и направил луч на ее голос. Багровое граффити было точь-в-точь таким, как на смазанных фото.

– «Больница – это край чудес, – прочитала Кира. – Зашел в нее – и там исчез».

Тарас сунул фонарик Костику и поднял камеру. Если что и нужно было здесь снимать, так это стену. И Киру, стоящую перед ней. Темная фигурка на багровом фоне букв. Сиплый от холодной влажности пустого здания голос. Слова на воротах местечкового ада. Оставь надежду, всяк входящий в край чудес. А хочешь исчезнуть, так шахта лифта в твоем распоряжении.

– Это написали уже после Краюшкина? – спросил Южин.

– Да, – кивнул Костик. – Но, когда я пришел, надпись уже была. Ее подкрашивают временами.

– Кто? – оглянулась на него Кира.

– Ну… – Костик сбился. – Ховринские ребята.

Он отошел в сторону и оперся на стену.

– А почему они с нами не пошли? – не удержался Тарас.

Костик посмотрел на него исподлобья.

– Уговор был, что вы поснимаете, – объяснил он, – спокойно. И уйдете. Пока мы тут, никого и не будет.

Тарас покосился на Южина, тот даже приосанился от удовольствия.

– Да, – кивнул он. – Уговор был. И стоил мне, как половина твоей камеры. Понял?

Снимать в заброшке, набитой обдолбанной подростней, было бы совсем уж невыносимо. Так что Тарас благодарно кивнул и повернулся к Кире. Она продолжала стоять у стены, ощупывая ее руками.

– Надпись будто бы влажная, – задумчиво проговорила она. – Даже красится слегка. Но краской не пахнет.

– А ты попробуй, – предложил ей Южин. – Может, это не краска.

– А что? – подыграла Кира. – Кровь?

Южин хмыкнул. Она поднесла пальцы к губам и тут же отшатнулась от стены.

– Соленое, – только и смогла выговорить Кира.

Тарас царапнул по корявому краю буквы «Ч», на ощупь она оказалась шершавая, поднес руку к носу, пахло плесенью.

– Сплюнь, – посоветовал он Кире. – И рот прополощи. Тут влажно и темно, все небось в грибке. Или плесени черной.

Кира сморщилась еще сильнее и сплюнула себе под ноги. Южин хлопнул притихшего Костика по плечу.

– Ну, пойдем посмотрим, откуда тут принято выходить наружу.

Костик не шелохнулся, продолжая буравить глазами пол у ботинок. Дожидаться Южин не стал, но стоило отойти в темноту, как проводник встрепенулся и начал светить ему в спину. Тарас включил камеру.