Край чудес - Ольга Птицева (2020)

Тот растерянно кивнул.

– Ну и отлично. – Южин делано огляделся, будто и правда выискивал фактуру, а внутри не скручивался петлей раскаленный страх, помноженный на внезапную и острую тоску по брату. – Пойдемте на крышу поднимемся, – решил он, – а потом вернемся и подснимем с подводкой.

…На крыше росли деревья. Тоненькие березки пробивали корнями бетон, цеплялись за хилую прослойку земли, нанесенной ветром, и упрямо тянулись вверх. Несчастные и голодные, они покачивали веточками, осыпались жухлой листвой, похожей на ошметки жженой бумаги. Одна, две, три. Семь на крыше восточного сектора, четыре на противоположной стороне.

Изломанная архитектура строения делала крышу похожей на фигурку из тетриса. Еще чуть, и сверху опустится следующая, совпадет каждой своей выемкой с выпуклостями крыши и сплющит всех, кто посмел вылезти наружу. Человечки и березки будут всмятку. Под ХЗБ раскинулся парк, слабо мерцали огни, доносился приглушенный шум машин. Мир продолжал функционировать, отделенный от заброшки плотной темнотой и временем, которое больничка провела, стоя на отшибе жизни.

– Смотри! – позвала Кира, Южин обернулся, но тут же понял, что зовут не его.

Тарас уже присел рядом с ней на высоком бортике крыши. В свете фонаря блеснула плитка, которой тот был выложен. На ней черным намалевали рамку со скошенными углами. Внутри красовалась надпись «Nimostor». Южин подошел ближе. Плитка под пальцами не скользила от слоя грязи, но надпись въелась в нее намертво.

– На-мерт-во, – протянул Южин. – Снимешь?

Тарас потянулся за камерой. Кира достала петличку и повесила на воротник куртки Южина. Тот дождался, пока она закрепит микрофон, откашлялся и посмотрел в небо, оказавшееся удивительно близким к девятому этажу ХЗБ.

– Мы на крыше, – начал он. – Чтобы добраться досюда, нужно долго идти по лестнице. Она крошится под ногами. Каждая ступенька – это шанс оступиться и упасть. Вниз на три этажа. Или животом на арматуру.

Ступени и правда трескались. Бетонная крошка сыпалась в провалы. Перила давно вырвали с мясом и унесли в неизвестном направлении, а ржавая арматура осталась торчать.

– Осторожно, только не напорись, – то и дело бормотал Тарас.

Южин слышал, как раздраженно сопит в ответ Кира.

– Не напорись только… – не унимался Тарас.

Кира накренилась набок и ойкнула, схватилась за щиколотку. Южину показалось, что он шагнул в пустоту – так неожиданно и резко перехватило дыхание от ее вскрика. Даже Костик, упрямо шагающий вверх, остановился. Тарас рванул к Кире, ощупал ее лодыжку.

– Больно? А так? А так?

Она отрицательно качала головой и отпихивала от себя его массивное тело. В том, как они прикасаются друг к другу, было столько простой и человечной телесности, что смотреть на них стало неуютно.

– Да подвернула просто, отстань!.. – не выдержала Кира.

– Это все из-за Битцы твоей дурацкой, – недовольно проворчал Тарас.

– Вы были в Битцевском? – откликнулся Костик.

Кира повернулась на его голос, задрала голову. Лестница становилась у́же – еще один пролет, а дальше – по железной откидной, похожей на стремянку. Южин видел ее на фото. И безопасной она ему не показалась.

– Ездили смотреть на приветик от старины Рафа, – откликнулся Тарас, заметил удивленный взгляд Южина и пояснил: – Это журналист местный. Ну, ты знаешь. У него в статье был геотег на дерево в Битцевском парке, которое сектанты ховринские пометили. Вот мы и поехали искать.

– И как? Нашли?

– А то, – довольно улыбнулся Тарас. – Сняли даже. Будет вставка в начало.

От имени Рафа, прозвучавшего в этих стенах, стало еще тревожнее.

– А ты его знал? – подала голос Кира.

Костик глянул на нее и тут же отвел глаза, заморгал по-рыбьи – медленно и влажно. Потом кивнул нехотя, будто бы это не вопрос был, а нож, приставленный к горлу.