Следак - Николай Живцов (2021)

На вид ей было лет тридцать, среднего роста, худощавая. Передник поверх домашнего платья с коротким рукавом. Русые волосы, заколотые незамысловатым образом, чтобы не мешали. Продолговатое и скуластое лицо, синие глаза, прямой нос и высокий лоб – все вместе составляло довольно привлекательную внешность.

– Альберт? – Уголки ее губ слегка приподнялись, но выражение лица осталось строгим. В глазах мелькнуло удовлетворение, когда закончился визуальный осмотр моего внешнего вида. – Наконец-то ты приехал, – произнесла она. Шагнула мне навстречу и едва ощутимо коснулась губами моей щеки. Отступила. Вновь скупо улыбнулась, после чего велела заходить в дом.

От обстановки в доме, представлявшей собой смешение деревенского и городского стилей, веяло уютом. Деревянные полы в прихожей были застелены половиками: длинными в полоску и круглыми крупной вязки. В комнате же, куда мы вошли из прихожей, на полу лежал ковер. Белые стены с одной стороны украшала галерея черно-белых фотографий, висевших над двумя креслами и втиснутым между ними столом-книжкой, с другой – вышитые цветными нитками картины. Между окнами расположился высокий стеллаж, заставленный книгами. С потолка свисала хрустальная люстра, ее дополняли однотипные бра над диваном, что стоял у противоположной окнам стены. В углу, на самом видном месте, на тумбе с закрытыми шторкой полками, стоял массивный телевизор «Рекорд В312».

Я засмотрелся на вышитую картину: молодая крестьянка с босыми ногами переступает через ручей, подол ее юбки приподнят, оголяя одно колено, а над головой девушка несет связку камыша. Талантливая работа вышивальщицы, я бы не отказался такой картиной украсить свою суперсовременную квартиру в той жизни.

– Даже не думай, – за спиной раздался голос Клары, сестры Альберта, – знаю, это твоя любимая мамина работа, но она останется здесь, в доме, где жила мама.

– Не думаю. Просто смотрю, – уверил ее я.

– Пойду соображу что-нибудь на стол. Голодный небось. – Клара скрылась в прикрытом шторой проеме между стеной и печью.

Я сбросил рюкзак на пол, а сам уселся на диван. Это стало моей стратегической ошибкой. Влетевшая в комнату девочка с веселым гиканьем запрыгнула мне на колени.

– Сыграем в ладушки? – предложила она мне с ходу.

– Я не умею, – попытался я откосить.

– Забыл, что ли? – удивилась она, но все же поверила.

Наивный, но приставучий ребенок.

– Но ничего, я тебя научу, – обрадовала она меня.

Появившемуся новому лицу я был безмерно рад. Внимание девочки переключилось, и я был на какое-то время оставлен в покое.

– Папа пришел! – закричала она и вихрем метнулась к мужчине, фото которого тоже не было среди вещей Альберта.

Он был высок, широкоплеч, его трехдневная щетина в сочетании с ультракороткой стрижкой были необычны для этого времени.

– Здоро́во, – поставив дочь на пол, протянул он мне мозолистую руку. – Как доехал?

– Нормально, – дежурно ответил я, рассматривая пятна от малины на своей белой футболке.

Из кухни выглянула Клара.

– Мойте руки и садитесь за стол, – сказала она.

Мы прошли на кухню за как бы моей сестрой. Впереди шел как бы мой зять, на его ноге висела как бы моя племянница. Меня ждал веселый уик-энд.

– Паша, долей воды, – попросила Клара, кивнув на умывальник.

Обычный такой деревенский умывальник или рукомойник, не знаю, как он правильно называется, видел у кого-то в саду на даче: жмешь рукой на клапан вверх, и из отверстия льется холодная вода. Только сейчас мы не в саду, а в доме. Значит, центрального водоснабжения здесь нет. Мысли сразу сместились на туалетную тему, и мне стало совсем грустно. Сбоку всхрапнул допотопный холодильник «Смоленск», разделяя мои чувства.