Следак - Николай Живцов (2021)

– Козу, говорю, иди подои. Я сама не успеваю. – Сестра вышла с огорода с ведром, на четверть заполненным огурцами.

– Клара, стой! – закричал я, увидев, что она возвращается к грядкам. – Я не умею!

– Альберт, мне не до твоих глупых шуток. Говорю же – не успеваю. А Нюрку надо подоить да пастись вытащить, – принеслось мне в ответ.

– Клара! – рванул я за ней, хлюпая галошами, надетыми на босу ногу.

Догнал и отобрал ведро.

– Давай я лучше огурцы дособираю? – состроил я просительную рожу.

– Охламон, – раздалось в ответ, но ведро оставили.

Когда я притащил уже заполненное огурцами доверху ведро к дому, Павел хмуро курил, сидя на сваленных бревнах. Марта играла рядом – донимала кота, не успевшего вовремя смыться. Я ему, конечно, посочувствовал, но был рад, что мучают его, а не меня.

– Здрасте, соседушки! – раздалось за забором, и спустя секунду над ним возникла повязанная платком женская голова. Женщина смотрела на нас с прищуром и кривила губы в выдаваемой за приветливую улыбке.

– Здравствуй, теть Зин, – не особо радостно отозвался Павел.

– Смотрю, Альбертик приехал. – Ее взгляд остановился на мне, недобрый такой взгляд, отчего я решил, что Альберт на постоянной основе обносил ее огород.

Я вежливо поздоровался.

– А чего к Катьке не зашел? – с претензией поинтересовалась она.

– Не успел еще, – бодро отозвался я. Кто такая Катька, я конечно же не знал, но к такому повороту событий уже привык.

– С вишней-то чего решать будем? – Женщина перевела свое внимание на Павла. – Моя же вишня. В этом году, так и знайте, я ее собрать вам не дам! – повысила она голос. – Когда забор уже перенесешь?!

– Теть Зин, да с чего вы взяли, что вишня ваша? Эти кусты всегда нам принадлежали. Их еще тетя Марта, мать Клары, сажала. – Мне показалось, что он повторял эту речь уже сотню раз, не меньше.

– Тебе тут вообще ничего не принадлежит, – огрызнулась соседка. – Женился на богатом приданом, еще и Альберта из дома выгнал! Теперь за него ни одна девка замуж не пойдет!

– Теть Зин, – начал багроветь лицом Павел.

– А ты держись подальше от моей Катьки, голодранец, – нелогично закончила женщина и скрылась за забором.

– Ты это, Альберт, даже не думай и не слушай всяких дур. Этот дом всегда будет и твоим тоже. – Павел затушил сигарету и запулил окурок в ведро.

– Да я не думаю, – успокоил его я.

– Вот и правильно, – отозвался Павел, подходя к козлам для распилки дров, – давай лучше помогай.

После обеда, когда с хозяйственными заботами было покончено, я спросил Клару об оставшихся от матери документах.

– Тебе зачем? – удивилась она.

– Посмотреть хочу, может, что интересное найду, да и о матери повспоминать охота, – добавил я в голос сентиментальности.

О новоиспеченных родственниках хотелось узнать побольше, поэтому я с азартом принялся копаться в чемодане с документами, что выставила передо мной сестра.

Из интересного удалось выяснить, что мать Альберта была из обрусевших немцев. После войны она сошлась с немецким военнопленным и родила от него двух детей. В документах даже его фотокарточка нашлась с надписанным именем – Альберт Взидриц. Но в пятьдесят пятом Взидрица репатриировали, и более о нем никаких известий не было. Спустя два года Марта вышла замуж за Анатолия Чапыру, который работал вместе с ней на заводе, он Альберта с сестрой и усыновил. Но брак был не особо долгим. Сперва погиб отец семейства, несчастный случай на производстве, а спустя пять лет слегла от болезни и Марта. После смерти матери Кларе позволили оформить на брата опеку, так как ей уже исполнилось восемнадцать и она числилась машинисткой на заводе.

Перебирая документы, я также наткнулся на несколько коротких записок, написанных на немецком языке. Вот только этого языка я не знал и теперь размышлял, как из них выудить информацию, которая могла пролить свет на историю моей нынешней семьи.