Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

— И так и так уже не выйдешь. Слишком плотно обвился, — ответил, морщась Велислав. — Что ж, стоит попробовать.

Прозор достал стрелу с широким, с ладонь, наконечником-срезнем. Наложил стрелу на тетиву.

— Знаете, мне тоже кажется, что это не настоящая змея, а призрак… вернее почти что призрак.

— Что значит почти что? — спросил Милован

— А то… Я-то во тьме лучше вас вижу. Так вот, примечаете — узор на нем местами непрозрачный? То сквозь него траву различаешь, то он плотнеет. Как бы переливается. Эта сороконожка похоже из тумана состоит, а туман этот местами уплотняется. Так что давайте, в башню идите. Я попробую срезнем ниже башки ударить, чтоб позвонок, если он есть, перебить. Не знаю, как для этой, а для других змеюк это верная смерть. Идите вниз, а я за вами шмыгну.

— Я с тобой, — сказал Велислав, в свою очередь доставая стрелу. — Одновременно стрельнем. Если твой срезень не возьмет, так может моя поможет.

— Что ж, если можешь стрелять, то давай, — согласился Прозор. — Остальные вниз!

— Я тоже… — Милован стал рядом. — Три стрелы надежней будет.

— Ну, как знаешь, парень, — кивнул Прозор. — Давай! Только если что — в люк должен как твоя стрела влететь! И даже быстрей! Времени может не быть.

— Понимаю, — согласился Милован. — Не переживай — не оплошаю. Куда бить будем?

Когда Любомысл и Добромил сошли вниз, Прозор зажмурил глаза, будто прислушиваясь к чему-то. Сосчитал удары сердца. Резко выдохнул, и подняв руку шепнул: — Ну…

Три тетивы враз щелкнули по оберегающим руки щиткам. Стрелы одновременно вошли в одну точку, чуть ниже головы. Там у любой змеи самое уязвимое место: перешиби его и все — для любого гада это верная гибель. Но… В тело этого диковинного змея стрелы не воткнулись, а пролетели дальше. Один из наконечников звякнул, ударившись о камень. Это услышали все… Да, это в самом деле змеиный призрак. Но видимо что-то почуяв, змей дернул головой, повел ею, как бы озираясь и ища, что же его побеспокоило. Не найдя видимой причины, он снова затих, вперив мертвящий взгляд в полную луну… А потом змей стремительно развернул кольца, бесшумно скользнул к реке и юркнул в темную воду. Вскоре на середине Ледавы показалась плоская рогатая голова. Змей поплыл к морю.

— Фу… — Прозор, переведя дух, утер лоб: — Пронесло… Правы мы с Любомыслом — призрак это. Ну и страсти! Видели, когда он плыл, за ним волны не расходились? И полз почти бесшумно. Ну что, други? Бежим отсюда? Если из Гнилой Топи такие гадюки выползают, то что же там еще скрыто? А ведь снова тихо, гляньте!

Дружинники посмотрели на другой берег. А там… Сейчас над Гнилой Топью лишь слоился ночной туман и в редких его просветах бегали болотные огоньки. Будто и не было ничего: ни лопнувшего брызгами серого марева, ни черного провала из которого валил сонм невиданных чудищ, ни безумно и беззвучно хохочущего огромного призрака, что беспорядочно листал большую черную книгу. Над болотом все стихло. Да… Что еще скрыто в древней топи — неизвестно. Да и узнавать желания нет.

Не дожидаясь ответа, Прозор повернулся и направился было к сходу. Потом, будто что-то вспомнив, взял бронебойную стрелу, и резко обернувшись, с лету, не целясь, выстрелил вдаль, промеж росших над обрывом сосен. Ни Велислав, ни Милован не успели сообразить, куда — а, главное — зачем? — стреляет Прозор. С того места, куда улетела стрела, послышался рев, переходящий в глухой вой. Послышался топот и треск ломающихся ветвей.

Вглядевшись в то место, куда он пустил стрелу, Прозор удовлетворенно крякнул:

— Так и есть! Прямо в глаз засадил! Эк, как вертится, стрелу вырвать хочет!

— Албаст? — догадался Милован. — И как ты его углядел, в этакой-то суматохе? Не до него ведь! Я как на эту змеюку глянул, так про упыря сразу забыл. Ну Прозор! — Милован от восторга не мог подобрать слова, лишь сильно хлопнул друга по плечу.