Курган. Часть 1, 2 - Сергей Байбаков (2017)

«Нет, в глубь даже не сунусь — там сгинуть проще простого. Только пузыри пойдут, мои — прозоровские. Да и все равно — никто в глубь не ходил. И дороги туда нет. Скоротаю ночку у края. Посмотрю, что и как. Да и обратно! Главное — куст волшебный найти. Да круг очертить, чтоб куст мой, да и я сам нечисти не достался…»

Развесистый папоротник найден. Благо — любит тень, сырость и укромное место. А этого — окрест болота — в достатке.

Прозор очертил круг. Подумав — очертил вокруг папоротника и добавил еще один — общий и большой. Теперь нечисти он не по зубам!.. Стал дожидаться короткой летней ночи. Незаметно для себя уснул…

…Пробуждение оказалось неприятным. Несмотря на дневную жару с болота натянуло сырость и холод. Можно подумать, что сейчас не разгар лета, а промозглая осень. Прозор плотней укутался в нехитрую одежку. Понемногу одолевал страх: вдали ухает филин, во тьме леса сверкают бродячие огни… Кто знает — кто там? Лесного зверья Прозор не боится, а вот неведомые духи и нечисть — это другое…

Неожиданно, резкий булькающий звук заставил его вздрогнуть. Звук несся с середины Гнилой Топи. Начинается!.. Какой-то нечистый болотный дух первым решил овладеть волшебным цветком! Не выйдет! Прозор не за этим сюда шел и ночь коротал! Он никому — никакой нечисти — его не отдаст!

Прозор, не моргая, впился взглядом в темный широколистный куст.

— Ну, кто тут может быть? — утешал себя Прозор. — Злой болотник или болотница? Они, конечно, могут придти. Это их место… Леший? Он в лесу живет — сырость не любит. Русалки-лобасты в болоте не живут. Их удел — грязные лужи и канавы… Жердяи?.. Русалки-берегини? Они добры, иной раз… Да и живут далеко отсюда. Берегини в чистой воде резвятся. Ладно — нечего страх наводить…

Но страх пришел помимо воли… Вдали вновь послышалось хлюпанье. Прозору померещилось, что там неторопливо лопаются тяжелые вязкие пузыри. Будто в огромном котле закипает-забулькивает густое варево.

Пробил озноб. Прозор и не предполагал, что станет так жутко. Неожиданность и неведомость — страшные вещи для взрослого охотника, что уж говорить о маленьком мальчишке. Загудело… Порыв ветра с глубины топи донес до носа Прозора мерзкий сладковатый и неистребимый запах. Да что там запах! Вонь! Несло падалью….

Да какое там падалью! Этого мало! Казалось, что там, в середине болота, разом всплыли десятки… сотни трупов и туш павших животных! Прозора замутило, закружилась голова, к горлу подкатилась тошнота. Такого он не ожидал! Все что угодно, только не эта невыразимая вонь… Мальчишка чуть было не дал деру, да вот вспомнил, что из круга выходить нельзя. Ни при каких условиях! Подошло время нечисти. Прозор это знал….

Неожиданно в кустах папоротника засверкала искорка слабенького, чуть видного огонька.

«Цвет! Вот он! — ожгла мысль. — Щас я его!..»

Заткнув нос подолом, чтоб хоть как-то ослабить невыносимый дух, Прозор застыл в ожидании — когда цвет войдет в силу, заиграет. Главное — не прозевать!

Со стороны Гнилой Топи неслось мерное хлюпанье: будто множество ног месило непролазную грязь. Скосив глаз, Прозор увидел, что к берегам движутся колышущиеся зыбкие тени. Мальчишку пробрало, он окаменел…

«Не боятся! Главное — не боятся! Я в кругу! Ничего со мной не будет! — мелькали обрывки мыслей. — Не смотреть! Круг-оберег спасет!»

Но против воли Прозор исподтишка косил глаза, стараясь оставить голову недвижной.

Тени приближались, и вскоре Прозор смог различить, что это люди. Да, это были люди… Но какие! Страшные, обезображенные тлением мужские и женские трупы. Дети… На них надета необычно-диковинная, у иных сгнившая и свисающая лохмами одежда. Прозор мог поклясться, что он никогда не видел столь странных одеяний. В его мире так не одеваются. И заморские купцы такое не носят, и мореходы…