Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

Однако покорность аркалов удивила Брудвара меньше всего. Ведь остальные жители поселения стояли на коленях и со слезами на глазах шептали молитвы. Но не о пощаде фэрла. Более того, казалось, что исход поединка их вовсе не интересовал. Все их внимание было приковано к шаману. Его глаза глубоко закатились, он качался из стороны в сторону, распевая заунывную песнь. А над ним…

Сын Эрнульфа не поверил своим глазам и мотнул головой. Нет, то не было видением! Все происходило на самом деле! Над шаманом парили бесплотные духи – полупрозрачные фигуры людей с глазами цвета луны. Мертвые явились в мир живых, чтобы напомнить им об истинных традициях Эргунсвальда.

В этот момент Айтул ясно осознал, что его мечтам не суждено сбыться. После увиденного, вспоминая сказанную им ложь о Предках, ни один аркал не предал бы своей древней веры. А по тяжелому взгляду Брудвара он понял, что ни его дочь, ни кто-либо другой не смогут убедить сына Эрнульфа сохранить ему жизнь.

– Прощай, девочка моя, – ласково шепнул он Турайе, а потом вскочил с места и кинулся прочь.

Оттолкнув дочь Айтула, Брудвар сделал колющий выпад, сумев лишь проткнуть руку фэрла. Ругаясь, он помчался следом, но Айтул бежал с проворностью дикого кота, играючи пробираясь сквозь толпу. Очевидно, люди сильно опасались его и находились в замешательстве, не мешая бегству. На помощь сыну Эрнульфа бросились воины Койуна, но едва ли они могли состязаться в скорости с Айтулом.

Очень скоро Брудвар стал задыхаться, а его легкие объял настоящий огонь. Каким бы сильным и выносливым он ни был, запас прочности подходил к концу. На задворках поселения Айтулу удалось раздобыть лошадь. Расстояние между преследователями и жертвой стало увеличиваться с ужасающей скоростью. Конный отряд стрелой полетел в погоню. Брудвар видел, как у подошвы гор маленькая точка спешилась, а потом исчезла.

Оказалось, фэрл скрылся в тоннелях, о существовании которых никто, кроме Айтула, и не догадывался. Подземные ходы были столь велики и запутаны, что было решено свернуть поиски и караулить фэрла снаружи.

Когда ритуал был окончен, а духи, вызванные шаманом, исчезли, сын Эрнульфа решил произнести речь, которой предназначалось подвести итоговую черту между противостоянием свальда и всего Севера. Он собрал аркалов в том самом месте, где победил Айтула: на площади, возле дерева с клеткой, где томился Вьёрд. Сейчас она была окрашена в серо-бурые цвета: тела погибших унесли, но следы недавней битвы застыли под ногами людей хрустящей, как раздробленные кости, коркой. В первых рядах стоял Койун, молча подбадривая Брудвара одобрительным взглядом. Сама же площадь забилась до отказа. С высокого постамента, который принесли для будущего вождя, он видел множество людей, желающих услышать его голос. Наиболее хитрые или ловкие наблюдали за происходящим с коньков крыш, вырезанных в форме птичьих голов.

Возвышаясь над толпой, сын Эрнульфа смотрел на аркалов и видел в их глазах испуг, недоверие и обреченность. Кажется, они не без причин полагали, что Брудвар сурово их накажет, и готовились к худшему, зная, каким жестоким был его отец. И ни один фэрл не посмел бы осудить его, если б после всего случившегося он предал бы огню Новый Кагым и всех, кто здесь жил.

Однако воин не собирался карать изменников, хоть и имел на это полное право. Брудвар не испытывал ненависти к этим людям и не винил их в смерти дружины. Злость и ярость, вдоволь покуражившись, исполосовав его сердце новыми рубцами, испарились, боль от потерь – притупилась. Его душу охватывало чувство, от которого он годами отворачивался и которого старательно избегал. В какой-то мере он боялся его. Ибо и отец, и Фронсуд, и даже сама жизнь с детства учили Брудвара, что жалость делает мужчину слабым. Но сейчас воин не был согласен с этим наставлением.