Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

Но рано или поздно любой мужчина, чье сердце так внезапно вынимают из груди, превращается из покорного щенка, ловящего улыбку своей хозяйки, в настоящего тигра, коварного хищника, каждую минуту раздумывающего над тем, как поймать вожделенную добычу. Брудвар не мог мыслить ни о чем другом, кроме того, как завоевать расположение Нарьяны и разбить стену застенчивости, а потому принялся действовать.

Он заговорил. Рассказал о своем детстве, непростой юности и, опуская ряд не слишком приглядных деталей, о бурной молодости. Поведал и о своих знаменитых походах, но без тени гордости или хвастовства, делая упор на описании новых земель и рассказывая о диковинных обычаях населяющих их народов. На привалах Брудвар подавал девушке руку, помогая спуститься и залезть на лошадь, хотя оба знали, что она прекрасно справилась бы и без его помощи. Вечерами они слушали беседы аркалов, смеялись, когда кто-то из них шутил. Ложились последними, но порознь. Перед этим долго смотрели, как горит костер. Молча.

Наконец, тонкий лед между ними треснул. Стояла морозная зимняя ночь. Отряд мирно посапывал в пещере, свернувшись вокруг теплого пламени. Брудвару не спалось, и он, расположившись напротив девушки, любовался ее прекрасными чертами. Воин не отвел глаз, когда она вдруг улыбнулась и приподняла веки. Позвала его требовательным взглядом – и он безропотно подчинился. Лег позади нее, обнял нежно, но согревающе-крепко. Гладил янтарные волосы до самого утра, вдыхал аромат меда и слушал, как она дышит во сне, покуда и сам не погрузился в мир приятнейших грез.

Уже следующим утром Нарьяна учила Брудвара сложному языку жестов. Когда наступало время отдыха, она рисовала на снегу руны, а затем показывала, как передать их значение без слов. Наблюдая за искренними стараниями Брудвара, девушка расцветала, становясь еще краше. Он же, окрыленный успехом и счастьем, которым заблестели карие глаза, делал впечатляющие успехи.

Так он худо-бедно смог разузнать о прошлом девушки. Имя, данное ей при рождении, она давно позабыла или просто не хотела его называть. Насколько Брудвар понял из ее скудных объяснений, что она давала с явной неохотой, до двенадцати лет ее домом был Вестронг – западное королевство Империи, где, по воспоминаниям Брудвара, жил гордый и суровый народ с весьма жестокими нравами. Девушка не знала хорошей жизни, поскольку росла в жуткой нищете. Чтобы выжить и прокормить большую семью, отец продал ее на подпольном рынке одному купцу из Севера. Последнее, что помнила Нарьяна, было то, как кричала ее мать, когда отец уводил дочь из дома. После этого рассказа девушки Брудвар долго молчал, пообещав себе, что больше не станет расспрашивать ее о детстве.

* * *

На восьмой день пути лазурное небо, сопровождавшее их всю дорогу, заволокло густой белесой дымкой. Вновь повалил густой снег, затрудняя продвижение отряда. Однако, по словам провожатых, дорога близилась к концу. Известие омрачило для Брудвара очарование поездки. Вернулись переживания о будущих делах и осознание новой ответственности, которую возложит на его плечи титул вождя Эргунсвальда.

По просьбе Брудвара их должны были привести к той самой деревеньке, где и начались все злоключения. Сын Эрнульфа не без оснований полагал, что мог бы встретить там воинов Фронсуда или даже кого-то из выживших воинов дружины.

В ответ на вопросительные взгляды Нарьяны, он делился с ней мыслями, попутно объясняя положение вещей, и рассказывал о людях, которых предстояло встретить.

– Про Фронсуда ты наверняка слышала.

Нарьяна в ответ неопределенно пожала плечами.