Восхищение (сборник) - Александр Матюхин (2021)

Горячее дыхание. Всхлип. Артем включил телефон и направил свет на лицо девушки. Подбородок был в крови, нижняя губа разодрана. Впечатляюще. Ее приятно будет есть.

Он бросился на нее с возбуждением дикого зверя, со страстью голодного животного. Отшвырнул подвернувшуюся бутылку с водой. Девушка закричала, выставила руку, защищаясь. Артем ухватил за запястье, набросился на тонкие ее пальчики, с хрустом откусил мизинец, запихнул безымянный и средний в рот, разодрал зубами, принялся грызть, рвать, жевать. А девушка подалась вдруг вперед, судорожно дернулась и с какой-то невероятной, нечеловеческой силой запихнула руку Артему глубоко в горло. Он с удивлением почувствовал, как костяшки обглоданных пальцев рвут ему нёбо, как челюсти болезненно расходятся в стороны, а язык, зацепившись за что-то острое, разделился надвое, будто его разрезали. Рот наполнился кровью, пятна боли вспыхнули перед глазами. В этот момент Артем вспомнил, что у девушки ведь были завязаны руки. К скамейке примотаны. Как она их развязала, черт возьми? Как?!

Она показала. Почти сразу. В свободной руке девушки был нож – один из его набора для разделки мяса. Все ведь лежало вместе – вода, ножи, специи и приправы, жидкость для розжига – во внутренней полке салона, в кейсе, к которому связанные девушки никогда бы не добрались.

Девушка ударила слабо и неумело. Чиркнула лезвием по руке. Артем рванулся, заскулил, а потом его стошнило – пальцы девушки забрались так глубоко в глотку, что стало нечем дышать. Едкая желчь поднялась по пищеводу и застряла там.

Еще один удар. О, она была слишком сообразительной для автостопщицы – сжала нож в кулаке и ткнула Артему под ребра. Он услышал, как с чавкающим звуком расходится плоть.

Удар! Хрустнуло ребро.

Удар! В глазах потемнело.

Девушка выдернула руку из его горла, и следом выплеснулась рвота с отвратительным рыгающим звуком. Артем упал на бок и теперь уже скулил без остановки. Он хотел вскочить, хотел сломать девушке череп, высосать ей мозг, оторвать язык – в общем, заняться тем, чем занимался всегда, – но не было сил. Их попросту не осталось.

А девушка наносила один удар за другим. Один за другим. Она била до тех пор, пока Артем не перестал шевелиться. Экран телефона в его руке погас.

Артем был еще жив, когда мир погрузился в темноту. Он думал о том, как все же было бы прекрасно увидеть в последний раз закат: разливающийся по волнам бордовый солнечный свет; далекий голубой горизонт, постепенно окрашивающийся в серый; первые робкие звезды, которые быстро уступают место россыпи миллиардов других. Как же волшебно было бы ощутить вкус ветра на губах и нежность его горячих объятий.

Так думал Артем, пока девушка за его спиной ползла к светящимся точкам, пока она расковыривала грязь, отбрасывала ломти глины в стороны, разгребала песок, делала свет больше и ярче. Две полоски рассекли темноту и осветили разбитый кейс, вывалившийся из полки.

Артем думал о закате, и ему было приятно и почти небольно. Он уже не видел, как девушка упала, не в силах справиться с болью, потерей крови и усталостью. Он не хотел знать, выберется она в конце концов или нет.

Хотелось насладиться эйфорией, окутавшей тело. Последние секунды. Мгновения.

Окончательному счастью мешала какая-то мелочь. Будто соринка в глазу. Перед смертью Артем понял, что именно: крохотный кусочек кости, фаланга мизинца, застрявшая в горле.

Желание

1

Живов почувствовал желание, когда ехать до Москвы оставалось чуть больше пятидесяти километров.

Тяжелый плацкартный вагон трясло, и где-то в глубине, в такт тряске, глухо подвывал ветер. Сквозь заиндевевшие с внешней стороны окна мелькали желтоватые пятна фонарей, словно кто-то кидал в ночную черноту яйца и те разбивались, выплескивая желтки в глаза смотрящим.