Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

— Повезло тебе, — сказала я. — А я так просто мечтаю исчезнуть.

— Ну, это не самая лучшая игра. Могу предложить кое-что поинтересней. — И он указал на тот столик, за которым устроились самые популярные в школе девицы. На них были невообразимо короткие разлетающиеся юбчонки, из-под которых виднелись невообразимо прекрасные загорелые бедра. — Они же глупые. Глупые. Глупые. — Произнося это слово, он так энергично двигал подбородком, словно бормотал считалку, и девицы по очереди «вылетали». — Вот скажи: если в этом здании случится пожар, то, по-моему, вон тем трем дурам вполне можно позволить сгореть, правда?

— Да! — с энтузиазмом откликнулась я.

Малколм пошарил глазами по комнате и уставился на компанию школьных пижонов.

— А вон те тратят жизнь совершенно бессмысленно, — сказал он, мотнув головой в сторону «звезды» школьной баскетбольной команды. — Ну что, сжигаем или спасаем?

— Сжигаем!

— Хорошо. Итак, правила ты усвоила. Теперь сама выбирай кого-нибудь.

Я внимательно осмотрела кафетерий, и мой взгляд остановился на девушке года на два старше меня, которая, помнится, смеялась, что я дважды за неделю надела одно и то же платье.

— Вон ту. С большими серьгами. Маленькую Мисс Богатую Богачку.

— Отличная кличка!

И мы продолжали эту игру, пока не «сожгли» в кафетерии всех до одного; «в живых» остались только мы сами и один парнишка из математического клуба, которого Малколм считал отнюдь не бесполезным и абсолютно безвредным. За пятнадцать минут мы избавились от всевозможных «задниц», «идиотов» и «уродин» (как именовал их Малколм), а также и от всех прочих, если находился тот или иной предлог для ненависти или презрения. Мы вычеркнули из жизни даже подавальщиц и всего лишь на том основании, что все они были «жирные».

— Ну что, лучше стало? — спросил Малколм, когда мы с ним — гипотетически, конечно, — остались в зале почти единственными.

— Лучше. Но ведь не можем же мы и в самом деле их всех сжечь.

— А что, у тебя есть идея получше? — В его глазах сверкнуло коварство.

— Ну… — начала я и вдруг подумала, что с удовольствием нырнула бы в эти глаза и поплавала там, — а если, скажем, все это перевернуть наоборот, то есть сделать так, что все эти тупые красотки будут вынуждены, например, стоять в очереди, чтобы получить ланч? Или им придется дополнительно за него платить?

Вскоре мы с Малколмом, конечно, повзрослели и даже отчасти влились в коллектив. Но к концу моего первого года в старшей школе наша идея о разноцветных ID-картах окончательно оформилась. И, как ни удивительно, уже следующей весной нечто подобное было действительно введено во всех школах Мэриленда. Мы оба, естественно, получили золотые карты, которые давали некие привилегии: например, бесплатные билеты на танцевальные вечера, обслуживание в первую очередь в школьном кафетерии и право на отдельную комнату отдыха. Малколм любил в шутку говорить, что это очень похоже на классы рассадки и обслуживания в самолетах.

— Если эта насмешница Марджи Миллер захочет скушать на ланч что-нибудь получше, то пусть получше и учится, — сказал он как-то, заметив, как Марджи стоит в самом конце длинной очереди. — Как и эти мальчики-красавчики.

Возможно, именно старые шрамы на душе и заставляли меня идти все дальше по этой дорожке. Я слишком хорошо помнила издевательства и насмешки по поводу моих старых платьев или якобы странной еды, которую давала мне с собой мама. А может быть, сказывалось и постоянное влияние Малколма, который не давал как следует зажить моим старым ранам и даже нарочно посыпал их солью, чтобы они оставались воспаленными и болезненными, а я не забывала, как обращались со мной «первые красавицы» нашей школы, пока сами не оказались на моем месте. Возможно, впрочем, я и сама тогда вела себя как настоящая сука — во всяком случае, я всегда довольно улыбалась, когда Малколм говорил о других гадости.