Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

— Еще минутку, пожалуйста, — хрипло сказала я, судорожно шаря взглядом по стенам в поисках какой-нибудь двери, окна, вентиляционного отверстия. Любой возможности побега, любой возможности выбраться отсюда и вернуться назад, к Лиссе и Руби Джо.

Как странно: то, что ты только что считал адом, вдруг превратилось в маленький рай.

В дверь снова постучали, но теперь это был не тот вежливый человечек в белом халате, а Алекс, который сообщил, что у меня ровно одна минута. Одна минута, чтобы решить: позволить или нет этому чудовищу сделать со мной то, что ему хочется.

Мои руки действовали как бы сами по себе; они стянули с меня джинсы и те шелковые трусики, которые я как-то купила, чтобы соблазнить Малколма — это было еще в те времена, когда я все-таки надеялась его соблазнить. Я взобралась на смотровой стол и развернула бумажное полотенце, прикрыв им нижнюю часть тела; во-первых, чтобы хоть немного защитить себя от взглядов чужих мужчин, а во-вторых, чтобы не видеть самой. Каждое мое движение было совершенно механическим, словно мной управляла некая часть мозга, способная мыслить лишь в категориях будущего: Фредди на таком же столе, Энн на таком же столе. И женщина, которой я являюсь, говорит мне: беги отсюда; но мать внутри этой женщины делает иной выбор. На самом деле единственно возможный.

По-моему, я все-таки сказала: «Я готова». А может, и не сказала, но дверь ровно через минуту все равно открылась, и вошел Алекс, а за ним еще какой-то человек, куда более приземистый и куда менее привлекательный. Они составляли поистине разительный контраст — идеальный выпускник серебряной школы и тот, кому в такой школе учиться никогда бы не посчастливилось.

— Вы, возможно, почувствуете некоторое давление, — сказал мне коротышка, сунув руки, затянутые в латексные перчатки, под бумажное полотенце и начиная на ощупь меня обследовать. — Матка в хорошем состоянии, — комментировал он, — есть, правда, небольшой загиб. С яичниками, похоже, все в порядке.

Пока он исследовал мою плоть изнутри и снаружи, перед моим носом то и дело мелькала вышитая на кармашке медицинского халата фамилия: Мендер. Ну да, так светло-синими буквами и было написано: медбрат Мендер[48]. Черт пробери, это еще что за ирония судьбы?

Возле своего локтя на столике я заметила стальной поднос и на нем стерильную упаковку из числа тех, которые следует разорвать непосредственно перед использованием того, что внутри; я не раз видела нечто подобное — из таких упаковок врач извлекал, скажем, расширитель, или палочку для взятия мазка, или еще какой-то инструмент разового пользования. Алекс, с треском натянув пару латексных перчаток, уверенным жестом разорвал мешочек, как делал это, должно быть, тысячи раз до этого, и извлек оттуда пакетик из фольги, в котором хранился яд.

Хотя на пакетике было написано просто: mepacrine hydrochloride, — и я уже знала, что это международное, не имеющее патента, название. Но именно это лекарственное средство и упоминалось в плане Алекса. Вот только я не знала, как бы мне незаметно сфотографировать этот пакетик с помощью Мелиссиной ручки.

Я кашлянула и робко спросила:

— Нельзя ли мне стакан воды, прежде чем мы начнем? Пожалуйста!

Медбрат Мендер улыбнулся.

— Конечно, дорогая. — И вышел из комнаты. Алекс тут же отвернулся от меня и стал говорить по телефону, так что я успела вытащить правую руку из-под бумажного полотенца и, затаив дыхание, нажать на кнопку…

Щелк.

Алекс резко вскинул голову, обернулся, и улыбка, с которой он только что разговаривал по телефону, сползла с его губ.

— Какие-то проблемы?

— Нет. Просто у меня рука затекла.

И тут он принялся меня ощупывать, пробираясь вверх по внутренней стороне бедра.

Я гневно расширила глаза.

— Прекрати!