Мастер-класс - Кристина Далчер (2020)

Я уничтожила голос Петры, нажав на клавишу, и принялась писать записку в том блокноте, куда мы обычно записывали, что необходимо купить. Получалось далеко не лучшим образом, но эти проклятые часы, отмечающие каждые четверть часа, уже давно спели мне, что пора выходить из дома. А потому я решила: лучше всего высказаться кратко и нежно.

Дорогие Малколм и Энн,

Пожалуйста, простите меня, но я больше не могу здесь оставаться. Очень прошу: не надо меня искать. Надеюсь, что скоро сумею вернуться домой.

Люблю вас, Елена/мама

Я прикрепила записку к холодильнику тем магнитиком, который Малколм когда-то привез мне из поездки в Сан-Франциско. Он удержит ее, пока кто-то из них не вернется домой. Я в последний раз огляделась, отнесла в машину свои «три предмета багажа», проверила количество наличных в кошельке и включила двигатель «Акуры». Я решила, что оставлю машину на стоянке возле какого-нибудь крупного магазина, а остальную часть пути проделаю пешком. Такси не годилось: там всегда ведется видеозапись. Мой дом, тот дом, где Фредди и Энн играли детьми, где мы с Малколмом в былые времена допоздна засиживались, обсуждая книги, музыку и прочие интеллектуальные вещи, еще некоторое время был виден в зеркало заднего вида.

А потом исчез вместе с моим забытым кофе, который я сунула в микроволновку.

Глава тридцать четвертая

Внутри кирпичного здания на окраине одного из далеко не самых шикарных вашингтонских кварталов я обнаружила за стойкой регистрации двух женщин, пребывавших в чрезвычайно мрачном настроении. Таблички у них на груди сообщили мне, что это миссис Паркс и миссис Флауэрс, но ни одна своим обликом этим фамилиям не соответствовала[32]. Миссис Паркс качалась на деревянном стуле, сидя за рабочим столом, и была высокой и тощей, точно какое-то насекомое; миссис Флауэрс по очереди брала у каждого ID-карту, сканировала ее, а затем проверяла наши имена по компьютеру.

— Садитесь и ждите, пока вас не вызовут, — рявкнула миссис Паркс на женщину, стоявшую следом за мной. Затем она напечатала на принтере некий билет, вручила его мне и сурово предупредила: — Не потеряйте!

Я обернулась, и стоявшая за мной женщина оказалась вовсе не женщиной, а самой настоящей девчонкой: розовая нежная кожа, множество веснушек, густая шапка рыжих волос и такие чистые невинные глаза, что сразу становилось ясно: видела она на свете не так уж много.

— Извините, — сказала она регистраторше и отошла к стоявшим вдоль стены обшарпанным стульям. Тем временем миссис Флауэрс просканировала мою карту, сверила мое лицо с изображением на экране компьютера и поставила рядом с моей фамилией красную отметку.

— Теперь вы, — рявкнула миссис Паркс и так резко мотнула подбородком в сторону рыжей девчонки, что я невольно отступила на шаг: мне показалось, что она вот-вот угодит мне в глаз своим подбородком. И она действительно уже в следующее мгновение нацелила подбородок на меня и велела: — А вы отойдите и сядьте.

— Вы забыли команду «смирно!», — не выдержала я.

— Да, и сидите смирно. — Судя по ее взгляду, шуток она вообще не понимала. Глянув на меня поверх очков в роговой оправе, она повторила: — Это я вам говорю.

Я подкатила свой чемодан к одному из свободных стульев, и в ту же секунду рыжая девушка встала и, подойдя к стойке, сообщила миссис Флауэрс:

— Руби Джо Прюитт меня зовут. Доброе утро.

— Удостоверение.

Руби Джо выудила свою желтую карту из поношенной кожаной сумки, висевшей у нее на плече — с такими обычно ходят бродяги или сезонные рабочие, — и тут же ее уронила.

— Извините…

— Поднимайте скорей, девушка. Я не могу весь день с вами одной возиться.

— По-моему, вам совсем не обязательно так мне грубить, — сказала Руби Джо, наклоняясь и поднимая карту. В ее глазах, которые еще так мало в жизни видели, прямо-таки сверкнуло возмущение. — Вот.