Разрушенный дворец - Эрин Уатт (2018)

Завтра я собираюсь поискать фотографии для Гидеона. Но сомневаюсь, что они в этой комнате. Дина не стала бы хранить материал для шантажа вдали от своих глаз.

Но… а если бы Брук спала на них, были бы они в меньшей безопасности?

Я соскакиваю с кровати и заглядываю под каркас. Паркетный пол сияет чистотой, все планки вроде бы на месте – иначе это было бы явным знаком того, что под ними что-то спрятано.

А если посмотреть под матрасом? Матрас мне удается поднять только через несколько попыток, но под ним ничего – только пружинная сетка. Я с глухим стуком опускаю его на место.

Затем быстро проверяю тумбочку, где нахожу пульт от телевизора, четыре таблетки от кашля, бутылку лосьона и запасной набор батареек. В нижнем ящике комода мне попадаются дополнительные одеяла, в среднем – подушки, а в верхнем вообще пусто.

В стенном шкафу тоже ничего нет. Дина или копы забрали одежду Брук.

Я провожу рукой по стене и останавливаюсь, чтобы осмотреть безвкусную абстрактную картину, которая висит на противоположной от кровати стене, над консолью. Но сейфа за картиной нет. Раздосадованная, я плюхаюсь на кровать. В этой комнате нет ничего, кроме обычных вещей. Если бы никто не сказал мне, что Брук жила здесь, я бы ни за что не догадалась.

Обыскав все, что только можно, я мыслями возвращаюсь к Риду. Большая комната вдруг кажется удушающей, как будто внутри повис густой туман.

Все будет в порядке, убеждаю я себя. Пять лет – это не срок. Я бы прождала и больше, только бы Рид вернулся. Но мы сможем писать друг другу письма или даже разговаривать по телефону. Я буду навещать его так часто, как он позволит. И еще я верю, что он может контролировать свой вспыльчивый характер, когда хочет. У него будет огромный стимул: хорошее поведение позволит ему выйти досрочно.

В каждой темной туче всегда есть просвет. Так всегда говорила мама. Правда, чаще всего, когда мы собирались переезжать на новое место. Но я верила в это. И даже когда она умерла, я знала, что выживу. И выжила.

Рид не умирает, хоть я и чувствую, что снова теряю близкого человека. Он просто… уезжает в продолжительный отпуск. Или как будто переезжает учиться в Калифорнию, а я остаюсь здесь. И у нас что-то типа отношений на расстоянии: все эти телефонные звонки, сообщения, электронные письма, обычные. Ведь это почти то же самое, правда?

Почувствовав себя немного лучше, я встаю и иду за телефоном. Вот только чемодан с дороги я убрать забыла и запинаюсь о него. Взвизгнув, я падаю на консоль. Лампа, что стоит сверху, покачивается. Я тянусь к ней, чтобы подхватить, но чертова штука слишком далеко и падает на пол.

– У тебя там все в порядке? – обеспокоенно спрашивает из коридора Стив.

– Да.

Я смотрю на то, что осталось от лампы.

– Вообще-то, нет. – Вздохнув, я подхожу к двери и открываю ее. – Я запнулась о чемодан и разбила твою лампу.

– Нашла из-за чего переживать. Мы же задумали ремонт, помнишь? – Он поднимает вверх палец. – Не двигайся, я принесу метлу.

– Ладно.

Я наклоняюсь и начинаю убирать большие осколки. Из-под одного из них выглядывает что-то белое. Озадаченно нахмурившись, я вытаскиваю кусок бумаги. Судя по тому, как поспешно он был сложен и как лежал под осколком, кто-то намеренно засунул его в основание из белого фарфора. Может, это инструкция к лампе? Ну да, наверное.

Моя рука уже занесена над мусорной корзиной, когда в глаза вдруг бросается слово «Мария».

Сгорая от любопытства, я разворачиваю лист бумаги и начинаю читать.

Потом ахаю.

– Что это у тебя там?

Я резко поворачиваюсь к двери, где с метлой в руках стоит Стив. Мне хочется соврать ему и сказать «ничего», но я утратила дар речи. Лист бумаги я спрятать тоже не могу, потому что все мое тело оцепенело.

Забеспокоившись, Стив прислоняет метлу к дверному косяку и шагает ко мне.

– Элла, – приказывает он. – Скажи хоть что-нибудь.