Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Они ехали через маленькие города, по забытым сельским дорогам, по местам, подобных которым не видели уже давно. Вид городов вселял в душу Дагни смятение. Прошел не один день, прежде чем она поняла, чего ей так не хватает в первую очередь: вида свежей краски. Дома напоминали мужчин в мятых костюмах, утративших даже желание стоять прямо: карнизы были похожи на поникшие плечи, покосившиеся ступени крылечек напоминали обтрепавшиеся обшлага, разбитые, заколоченные досками окна производили впечатление заплат. Прохожие на улицах смотрели на новый автомобиль не как на редкое зрелище, но так, как если бы этот сверкающий аппарат явился из иного, уже невозможного мира. На улицах машин попадалось немного, чаще всего они встречали телеги. Дагни успела уже забыть облик и назначение конных повозок и совершенно об этом не жалела.

Она даже не улыбнулась на железнодорожном переезде в тот день, когда Риарден, криво усмехнувшись, показал ей в сторону появившегося из-за холма местного поезда, впереди которого, пыхтя черным дымом из высокой трубы, тащился древний паровозик.

– Боже мой, Хэнк, это совсем не смешно!

– Я знаю, – ответил он.

Где-то через час пути, когда они отъехали миль на семьдесят, она сказала:

– Хэнк, ты когда-нибудь видел, чтобы «Комету Таггерта» тащил через континент такой вот угольный монстр?

– Чего это ты? Не стоит расстраиваться.

– Прости… Только я подумала, что и моя колея, и все твои новые печи окажутся бесполезными, если мы не найдем человека, способного производить новые дизельные тепловозы. Причем если мы не найдем его достаточно быстро…

– На тебя работает Тед Нильсен из Колорадо.

– Да, если он сумеет открыть новый завод. Он вложил в акции «Линии Джона Голта» куда больше денег, чем следовало бы.

– Однако вложение оказалось весьма выгодным, не правда ли?

– Да, но оно его затормозило. Теперь он готов идти дальше, но не может найти станки и инструменты. Сейчас их не достать нигде, не купить ни за какую цену. Ему отвечают только обещаниями и отговорками. Он прочесывает всю страну, разыскивает всякое старье на закрытых заводах. И если он не начнет производство в ближайшее время…

– Начнет. Кто теперь сможет его остановить?

– Хэнк, – вдруг проговорила Дагни, – а не могли бы мы съездить в одно место, которое мне хотелось бы увидеть?

– Конечно, куда захочешь. Итак?

– В Висконсин. Во времена моего отца там работал большой моторостроительный завод. У нас была ветка к нему, но мы закрыли ее – лет семь назад, когда завод обанкротился. Думаю, теперь это один из самых бесперспективных районов. Может, там найдутся какие-нибудь станки для Теда Нильсена. Завод могли и не заметить – место там богом забытое, и нет никакого транспорта.

– Я найду его. А как он назывался?

– Моторостроительная компания «Двадцатый век».

– Ну конечно! Когда я был молодым, эта фирма считалась одной из лучших, если не самой лучшей. Помню даже, что закрылась она как-то странно… только не знаю, в чем эта странность заключалась.

На расспросы у них ушло три дня, но, наконец, они отыскали эту выбеленную, заброшенную дорогу – и катили теперь под желтой листвой, казавшейся морем золотых монет, к бывшей компании «Двадцатый век».

– Хэнк, а что если с Тедом Нильсеном что-то случится? – нарушила вдруг молчание Дагни.

– Почему это с ним должно что-то случиться?

– Не знаю, но… но вот был же Дуайт Сандерс. Был и исчез. А с ним и «Юнайтед Локомотив». Состояние прочих заводов не позволяет им заняться выпуском дизелей. Я уже перестала верить обещаниям. Потом… потом какой может быть толк от железной дороги, на которой нет движущей силы?

– И от всего прочего, кстати…

Листья трепетали на раскачивавшихся ветром ветвях. Мили сменялись милями, и кругом были только кусты, деревья, травы всех оттенков рыже-красного, и живые, словно огонь: казалось, что они что-то праздновали и полыхали всем своим буйным, нетронутым изобилием.