Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

Он подарил ей набор бокалов, изготовленных знаменитым ювелиром, похожих на высокие, стройные кубические кристаллы. Она залюбовалась тем, как он держит в руке приготовленное ею питье в одном из этих бокалов: словно прикосновение к поверхности хрусталя, вкус напитка и вид ее лица – единый и неразделимый момент наслаждения.

– Я привык смотреть на понравившиеся мне вещи, – произнес он, – но никогда не покупал их. Они не имели для меня значения. Теперь имеют.

Однажды зимним вечером он позвонил ей в офис и велел приказным тоном:

– Сегодня мы ужинаем вдвоем, и я хочу, чтобы ты была нарядной. Помнишь мое любимое вечернее платье? Надень его.

Она облачилась в тонкое бледно-голубое платье, придавшее ей вид беззащитной простоты, создававшее образ статуи, притаившейся в голубых тенях сада в солнечный день. Он принес и набросил ей на плечи накидку из голубого песца, окутавшую ее от подбородка до кончиков босоножек.

– Хэнк, это нелепо, – засмеялась она. – Это совсем не моя вещь!

– Не твоя? – переспросил он, повернув ее лицом к зеркалу.

Огромное полотнище меха сделало ее похожей на ребенка, кутающегося от снежной бури. Роскошь меха превратила полностью скрытую фигуру в чувственный образ неслыханной силы. Роскошный мех с приглушенным голубым оттенком выглядел облаком, призывом. Каждый смотрящий на нее, казалось, чувствовал, не прикасаясь, волшебное потрясение при погружении пальцев в нежность меха. Накидка укрыла ее почти полностью, кроме темно-русых волос, серо-голубых глаз и четко очерченного рта.

Она обернулась к нему с испуганной и беспомощной улыбкой:

– Я… я не знала, что это будет так волшебно.

– Я знал.

Она сидела рядом с ним в машине, пока он вез ее по темным улицам города. Искрящаяся сеть снежинок вспыхивала в огнях перекрестков. Дагни не спрашивала, куда они едут. Она откинулась на спинку кресла, любуясь вальсирующими снежными хлопьями. Меховая накидка обнимала ее, платье казалось невесомым, а прикосновение меха ласкало как нежное объятие.

Она смотрела на пересекающиеся ярусы огней, вырастающие из снежной завесы. Любуясь Хэнком, его крепко сжатыми на руле пальцами, строгой элегантностью его фигуры в черном пальто и белом шарфе, она думала, что он сродни большому городу с его отполированными тротуарами и каменной скульптурой.

Машина промчалась под рекой по тоннелю, отозвавшемуся эхом, и взлетела на виток автострады, высоко взметнувшейся под распахнутым черным небом. Теперь огни оказались внизу – раскинувшиеся на многие мили голубоватые точки окон, красные сигнальные фонари высоких дымовых труб и строительных кранов, длинные туманные лучи прожекторов, вырисовывающих силуэты изломанных конструкций промышленных районов. Она вспомнила, как однажды увидела Хэнка на его заводе, с мазками сажи на лбу, в прожженном кислотой комбинезоне, который он носил с той же непринужденностью, что и официальный костюм. «Он и заводу сродни, – подумала она, глядя вниз на просторы Нью-Джерси, – с его кранами, огнями и скрежетом работающих механизмов».