Атлант расправил плечи - Айн Рэнд (2011)

– Чертовски забавное заявление по поводу весьма практичного плана, который устроит всех и каждого, – дрожа, произнес Оррен Бойль, испуганно глядя на Таггерта.

Доктор Феррис крякнул.

Таггерт немного успокоился, сосредоточился и поправился, заявив более уверенным тоном:

– Да, разумеется, это очень реалистичный план. Он необходим, практичен и справедлив. Он решит все проблемы. Он даст каждому шанс почувствовать себя в безопасности. Даст шанс передохнуть.

– Он даст людям чувство защищенности, – вставил Юджин Лоусон, и его губы искривились в улыбке. – Защищенность, вот чего так всем не хватает. Если они ее хотят, то почему не могут получить? Только потому, что горстка богачей станет возражать?

– Это не богачи станут возражать, – лениво произнес доктор Феррис. – Богатые стремятся к защищенности больше всех других видов животных, разве вы этого еще не поняли?

– Кто же тогда? – огрызнулся Лоусон.

Доктор Феррис тонко улыбнулся и не ответил.

Лоусон отвел глаза.

– Черт с ними! Почему мы должны о них волноваться? Мы должны поддерживать мир ради маленьких людей. Интеллектуальность – вот причина всех трудностей человечества. Ум человеческий – корень любого зла. Настал век сердца. Только слабые, кроткие, немощные и покорные должны стать объектами нашего внимания, – нижняя губа Ферриса пренебрежительно искривилась. – Те, кто велик, должны служить малым сим. Если они откажутся выполнять свой нравственный долг, мы должны их заставить. Век разума прошел, мы переросли его. Настал Век Любви.

– Заткнись! – рявкнул Джеймс Таггерт.

Все уставились на него.

– Ради бога, Джим, что случилось? – дрожа, спросил Оррен Бойль.

– Ничего, – пробормотал Таггерт, – так, ничего… Уэсли, скажи ему, пусть замолчит.

– Но я не понимаю… – обеспокоенно начал Моуч.

– Просто пусть замолчит. Мы же не обязаны его слушать, верно?

– Да, но…

– Тогда продолжим.

– Что такое? – потребовал Лоусон. – Я возмущен. Я категорически… – Но он не нашел в лицах окружающих поддержки и замолчал, с ненавистью сжав губы.

– Давайте продолжим, – лихорадочно твердил Таггерт.

– Что с тобой? – спросил Оррен Бойль, пытаясь не думать о том, что происходит с ним самим, и почему ему так страшно.

– Гениальность – всего лишь предрассудок, Джим, – произнес доктор Феррис медленно и с нажимом, словно зная, что называет слова, которые оставались неозвученными в умах всех присутствующих. – Не существует таких вещей, как интеллект. Мозг человека – продукт социальный. Сумма влияний, которую он усвоил от окружающих. Никто ничего не изобретает, человек просто отражает идеи, носящиеся в атмосфере общества. Гений – интеллектуальный стервятник, алчный накопитель идей, по праву принадлежащих обществу, у которого человек их крадет. Мышление – всегда воровство. Если мы отменим частную собственность, то получим самое справедливое распределение богатства. Отменив гениальность, мы справедливейшим образом распределим идеи в обществе.

– Мы здесь дела обсуждаем или дурачим друг друга? – спросил Фред Киннан.

Все повернулись к нему. Крупные черты лица этого мускулистого человека имели удивительную особенность: уголки его губ словно навсегда приподнялись от выражения всезнающей сардонической усмешки. Засунув руки в карманы, он сидел на подлокотнике кресла и тяжело смотрел на Моуча как полицейский, поймавший в универмаге мелкого воришку.

– Я только хочу сказать, что этот Объединенный совет вам бы лучше набрать из моих людей, – заявил он. – Позаботься об этом, брат, иначе я пошлю ваш «Пункт первый» ко всем чертям.

– Разумеется, я намерен ввести представителей рабочих в этот Совет, – сухо ответил Моуч. – Равно как и представителей промышленности, профсоюзов и всех слоев…

– Никаких слоев, – отрубил Киннан. – Только представителей рабочих. И точка.

– Что за черт! – завыл Оррен Бойль. – Это подтасовка!

– Вот именно, – кивнул Фред Киннан.