Триумфальная арка - Эрих Ремарк (1946)

— Хватит с меня, — сказал Равик. — Все это какая-то идиотская игра в прятки, будь она трижды проклята. Я жду уже пятый день. Хааке сказал, что обычно бывает в Париже всего два-три дня. Значит, он уже уехал, если только вообще приезжал.

— Иди спать, — сказал Морозов.

— У меня бессонница. Поеду в «Принц Уэльский», заберу чемоданы и сдам номер.

— Ладно, — сказал Морозов. — Завтра днем я к тебе зайду.

— Куда?

— В отель «Принц Уэльский».

Равик взглянул на него.

— Да, пожалуй, ты прав. Я несу всякий вздор.

А может быть, и нет. Может, прав я.

— Подожди до завтрашнего вечера.

— Хорошо. Там видно будет. Спокойной ночи, Борис.

— Спокойной ночи, Равик.

Равик проехал мимо «Озириса» и остановил машину за углом. Возвращаться в «Энтернасьональ» не хотелось. Может быть, поспать здесь часок-другой? Сегодня понедельник — тихий день для такого рода заведений. Швейцара у входа не оказалось. Вероятно, все уже разошлись.

Роланда стояла неподалеку от двери, отсюда она видела весь зал. Он был почти пуст. Визжала пианола.

— Сегодня у вас как будто тихо? — спросил Равик.

— Да. Только вот этот болван и остался, надоел до смерти. Похотлив, как обезьяна, а наверх ни за что не поднимается. Есть такие типы, сам знаешь. Немец. Впрочем, за вино он заплатил, а мы все равно скоро закрываемся.

Равик равнодушно посмотрел на столик. Запоздалый гость сидел к нему спиной. С ним были две девицы. Когда он наклонился к одной из них и приложил ладони к ее груди, Равик увидел его в профиль. Это был Хааке.

Роланда продолжала что-то говорить, но сейчас ее голос доносился сквозь какой-то вихрь. Равик не понимал ее. Он отошел назад и теперь уже стоял в дверях, откуда можно было видеть край столика, оставаясь незамеченным.

— Хочешь коньяку? — голос Роланды прорвался наконец сквозь вихрь.

Визг пианолы. Равик все еще пошатывался, будто его ударили в солнечное сплетение. Он до боли сжимал кулаки, вонзая себе ногти в ладони. Только бы Хааке не увидел его здесь. Только бы Роланда не заметила, что он с ним знаком.

— Нет, — услыхал он собственный голос. — Я и так изрядно выпил. Немец, говоришь? Ты знаешь, кто он такой?

— Понятия не имею! — Роланда пожала плечами. — Все они на одно лицо. Этот, кажется, у нас еще не бывал. Может, все-таки выпьешь рюмочку?

— Нет. Я к вам только на минутку…

Роланда испытующе посмотрела на него. Он с трудом овладел собой.

— Я, собственно, хотел уточнить, когда состоится твой прощальный вечер, — проговорил он. — В четверг или в пятницу?

— В четверг, Равик. Ты обещал прийти, помнишь?

— Непременно приду. Я просто забыл день.

— В четверг, в шесть часов.

— Хорошо. Не опоздаю. Это все, что я хотел узнать. А теперь мне пора идти. Спокойной ночи, Роланда.

— Спокойной ночи, Равик.

Внезапно белая ночь словно вскипела. Нет больше домов, одни лишь каменные чащобы, джунгли окон. Внезапно Равику почудилось: снова война… Патруль, крадущийся вдоль улицы. Машина в укрытии. Тихо гудит мотор. Надо выследить противника.

Пристрелить, как только выйдет? Равик скользнул взглядом вдоль улицы. Несколько машин. Желтые огни. Кошки. Вдали под фонарем какой-то человек, как будто полицейский… Номерной знак на машине, грохот выстрела. Роланда только что разговаривала с ним… Как сказал Морозов? «Не рискуй ничем! Игра не стоит свеч!»

Швейцара нет. Нигде ни одного такси. Это хорошо! Фургонов зеленщиков тоже не видно — сегодня понедельник…

Вдруг к подъезду подкатил «ситроэн» и остановился. Шофер закурил сигарету и громко зевнул. Равик почувствовал, как по коже пробежали мурашки, но продолжал ждать…