Мотылек - Анри Шаррьер (2014)

Мы снова отказались. После полудня он появился в сопровождении багра. Это было ужасно, Папийон! Нас раздели догола и повели к штабелям, откуда мы брали бревна. Эти дикари избивали нас кулаками, а араб подгонял бычьей плеткой. Нас заставили работать бегом. Сначала велели развалить каждый штабель пополам, а затем нарастить бревнами до полного. Эта «коррида» продолжалась два дня. Ни есть, ни пить не давали. Мы падали от изнеможения. Араб поднимал нас пинками или плеткой. В конце концов мы свалились на землю, не в состоянии больше двигаться. И знаешь, что он придумал, чтобы поднять нас на ноги?! Осиное гнездо. Ты знаешь, там водятся красные осы, не просто осы, а сущее проклятье, их еще называют огненными мухами. Так вот, он срубил ветку с осиным гнездом и обрушил ее на нас. Боль была адская. Мы не только вскочили с земли, но и принялись бегать как сумасшедшие. Трудно себе представить наши страдания. И говорить бесполезно. Знаешь, как жалит оса? А теперь представь пятьдесят или шестьдесят укусов. Эти красные осы, или как их там еще, огненные мухи, жалят посильнее обыкновенных ос.

Нас бросили в карцер на хлеб и воду. Никакой другой пищи не было. Там мы просидели десять дней. Несмотря на то что мы натирали места укусов мочой, тело горело трое суток беспрерывно. Левый глаз у меня вытек – не выдержал дюжины жал этих огненных мушек. Когда нас вернули в лагерь, другие заключенные решили нам помочь. Постановили, что каждая бригада будет давать нам по бревну твердой древесины того же размера, что и мы рубили. Так получался примерно кубометр, другой мы едва делали вдвоем. С трудом делали, но делали. Их помощь нас спасла. Они нас еще и подкармливали. Постепенно мы стали набираться сил. И как-то сама по себе запала в голову мысль отомстить этому черту. Возникла идея с муравьями.

Однажды мы рубили лес и забрались в чащу. Видим огромную кучу хищных муравьев. Они как раз приканчивали лань величиной с козу.

Араб продолжал делать обходы делянок. В один прекрасный день мы его подстерегли и оглушили топорищем. Приволокли к муравьиному гнезду, раздели догола. Привязали к дереву, склонившемуся дугой к земле. В рот натолкали травы – своего рода кляп, чтобы не кричал. Топором сделали на теле несколько надрезов. Руки и ноги связали веревкой, которой обвязывали штабели. Стали ждать. Сначала муравьи его не трогали. Тогда мы разворошили муравейник палкой и сыпанули на араба.

Долго ждать не пришлось. Через полчаса тысячи и тысячи муравьев принялись за работу. Тебе приходилось видеть хищных муравьев, Папийон?

– Никогда. Я видел больших черных.

– А это крошечные и красные, как кровь. Они вырывают малюсенькие кусочки из тела и несут в гнездо. Нам досталось от ос, это правда, но только представь, что прочувствовал он, освежевываемый заживо тысячами муравьев. Он жил двое суток с небольшим. Через сутки муравьи выели ему глаза.

Признаю, что в своей мести мы были безжалостны, но он ведь сам довел нас до такого состояния. Ведь мы остались в живых просто чудом. Конечно, его искали везде. Надзиратели и арабы-тюремщики заподозрили, что мы приложили к этому делу руку.

Мы подыскали подходящее место в зарослях и стали там потихоньку копать яму, чтобы зарыть его. Мы не могли вырыть яму сразу, а постепенно день за днем углубляли ее. Араба продолжали упорно искать, но никак не могли напасть на след. Но вот один багор выследил нас, когда могила была почти готова. Он наблюдал за нами из укрытия и догадался обо всем. Так, собственно, мы и влипли.

Однажды утром мы пришли к тому месту и отвязали араба. Муравьи еще ползали по нему, хотя от человека остался всего лишь скелет. Мы потащили его волоком, поскольку нести не представлялось возможным без риска быть в кровь искусанными муравьями. Несколько багров и арабов-тюремщиков терпеливо ждали, когда мы его зароем. Они хорошо спрятались, и мы их не заметили.